В академическом храме Иоанна Богослова тихо: читают шестой час, люди молча ловят взгляды друг друга.

Они знают, что вчера ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии перевели в Москву. Какие чувства они испытывают: грусть, тоску, обиду или просто растерянность?

Стоит женщина с букетом красных лилий. Она держит его как олимпийский огонь и, кажется, что боится опустить. Студенты сосредоточены и ждут конца богослужения, чтобы услышать слово своего пастыря. То самое, что они привыкли слышать после каждой Литургии, но теперь это не просто слова. Это послесловие.

«Со страхом Божиим и верою приступите», – с Чашей в руках выходит архиепископ Амвросий. Перед амвоном стоят люди со сложенными на груди руками. Владыка ректор преподает Тело и Кровь Христовы. Взгляды пересекаются. С одной стороны – академическая семья, с другой стороны – священник, пастырь и отец.

Кончилась Литургия. Золотые лучи пронизывают пространство храма. Проректор по воспитательной работе Академии отец Марк поднимается на амвон и поворачивается к ректору:

«Дорогой владыка ректор, вы действительно отец для каждого, кто проходит свое служение или обучение в этих стенах. Мы – христиане носим имя Христа, мы верим во Всеблагой Промысел Божий, понимаем и бесконечно признаем, что это Его решение, совершенное через волю священноначалия, наверняка ведёт к лучшей и большей славе Церкви Христовой. Но вместе с тем, по-человечески очень трудно смириться с грядущей переменной»,

Владыка опирается на жезл и несколько секунд смотрит в воздух перед собой. А потом говорит своё архипастырское слово:

«Сегодня последняя наша с вами общая Божественная литургия, за которой мы собрались, чтобы принять от Хозяина дома, Начальника пира Его Божественные дары. Они освятили, укрепили и соединили всех нас во Христе. Именно это всегда будет позволять нам преодолевать те неминуемые трудности, которые мы встречаем на нашем жизненном пути.

Мы с вами иногда ссорились. Бывало и такое. Не понимали друг друга, спорили. Все это человеческое. Самое главное – это то послевкусие, которое остается сейчас. Это послевкусие любви, единства, дружбы и соработничества на ниве Христовой.

Где бы я не находился, обещаю молиться за всех вас. Может быть не за всех студентов поименно, как это я делал практически на каждой Божественной литургии, вынимая за каждого частичку. Тем не менее, я буду поминать всех, с кем трудился, всех, кого Господь приведет мне на память. И, конечно же, никогда не буду оставлять молитву о начальствующих, учащих и учащихся Санкт-Петербургской Духовной Академии. Спасибо вам всем!»

Люди в храме смотрят на пастыря. Он улыбается и ему отвечают признательной улыбкой. Подходят, дарят цветы и произносят тихие слова благодарности. Таким люди видят настоящего человека и настоящего священника.

Справка:

14 июля в храме Иоанна Богослова архиепископ Амвросий в сослужении академического духовенства совершил Всенощное бдение, а в воскресный день – Божественную литургию.

За Литургией архиепископу Амвросию сослужили: проректор по воспитательной работе иеромонах Марк (Святогоров), ключарь собора Владимирской иконы Божией Матери на Владимирской площади протоиерей Георгий Шмидт, настоятель храма князя Александра Невского в Ашхабаде (Туркменистан) протоиерей Иоанн Копач, настоятель храма Рождества Богородицы в Балканабаде (Туркменистан) протоиерей Альвиан Григорьянц, протоиерей Дмитрий Савин, иеромонах Геннадий (Поляков), секретарь Ученого совета иеромонах Никодим (Хмыров), священник Александр Кузнецов, иеромонах Онуфрий (Сонькин), священники Глеб Санюк, Алексей Заруцкий, Иоанн Никитин, Антоний Копаев и Борис Седов; протодиакон Кирилл Журавлев, диаконы Евгений Клыков, Максим Кудрявцев, иеродиакон Филарет (Гавщук), диаконы Константин Суржиков, Михаил Проходцев, Ярослав Арзамасов, Николай Колесников и Сергей Браташов.

По окончании Литургии духовенство совершило славление перед Царскосельской иконой Божией Матери «Знамение», в конце которого владыка ректор прочитал молитву ко Пресвятой Богородице.

За богослужениями пел хор под управлением Лидии Масловой.

Пресс-служба СПбДА

Добрый день!

1. Поступающим на обучение в Санкт-Петербургскую Духовную Академию справку об отсутствии судимости предоставлять не требуется (подробный перечень документов размещен на сайте ).
2. Полис ДМС (добровольного медицинского страхования) Вы приобретете в г. Санкт-Петербурге в случае Вашего поступления на обучение в Санкт-Петербургскую Духовную Академию.
3. Сроки приема документов для поступления на обучение по образовательным программам бакалавриата богословско-пастырского факультета Санкт-Петербургской Духовной Академии в 2018 году установлены с 20 июня по 7 июля . Вам необходимо, прежде всего, в установленные Правилами приема сроки (т.е. до 7 июля ) представить в Приемную комиссию все необходимые документы до начала вступительных испытаний, чтобы Вас зарегистрировать.
   Для абитуриентов, проживающим в регионах или по какой-либо причине не имеющим возможности лично приехать в Академию для подачи документов в установленные сроки, существуют следующие способы подачи документов:

1. Документы могут быть направлены в Академию через операторов почтовой связи общего пользования (по адресу: 191167, РФ, г. Санкт-Петербург, наб. Обводного Канала, д. 17, Приемная комиссия) .
2. Есть возможность направить документы в электронной форме (в отсканированном виде с необходимыми подписями) на электронный адрес Приемной комиссии СПбДА: [email protected] .
   Если Вы планируете направлять документы в электронной форме (до 7 июля ), то по прибытии в расположение Духовной Академии на вступительные экзамены Вам необходимо предоставить в Приемную комиссию оригиналы всех присланных ранее документов.
3. Да, заезд абитуриентов в расположение Санкт-Петербургской Духовной Академии осуществляется накануне за день до начала вступительных испытаний. В период вступительных экзаменов для всех абитуриентов предоставляется бесплатное проживание и питание в стенах Духовной Академии.

С уважением,
Приемная комиссия Духовной Академии

В Духовной Академии каждый учебный год начинается и завершается Божественной литургией. Последнее общее богослужение – событие одновременно и радостное, и печальное. Закончились занятия, сданы все экзамены, сделан еще один небольшой шаг на пути к достижению главной цели – подготовки себя к служению Христовой Церкви. Но кто-то уже не вернется в родные стены. Поэтому в этот день в храме апостола и евангелиста Иоанна Богослова собирается вся академическая семья, чтобы с особым чувством помолиться за Божественной литургией, пережить единство, которое Господь предлагает каждому в Своих Святых Дарах.

Традиционно последняя Литургия совершается в день памяти одного из ректоров Санкт-Петербургской Духовной Академии – святителя Феофана Затворника. Для каждого студента он является особым примером святости и служения Богу: в нем поразительным образом совмещались аскетические подвиги и научная деятельность.

Божественную литургию в храме апостола и евангелиста Иоанна Богослова совершил ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии архиепископ Петергофский Амвросий, которому сослужил епископ Царскосельский Маркелл и духовенство Академии.

Перед малым входом архиепископ Амвросий наградил правом ношения наперсного креста священника Алексия Артюхова, иеромонаха Луку (Пронских), священников Максима Никулина и Антония Афанасьева. Права ношения камилавки были удостоены священники Сергий Муравьев и Григорий Борисов. Иеромонах Феофан (Друганов) и священник Платон Шурыгин удостоены права ношения набедренника.

После чтения Евангелия священник Антоний Афанасьев обратился к молящимся с проповедью, которую посвятил правильному пониманию отрывка из Священного Писания о «добром пастыре» и притче о сеятеле. В своем слове отец Антоний сказал, что настоящий священник не может и не должен бояться проповедовать, даже если его отвергают. Если пастыря не слушают, то его задача – подготовить почву души для благодатного возрастания семян даров Святого Духа. Именно к такому пониманию священнослужения должен стремиться каждый студент Духовной Академии.

После сугубой ектении духовенство и все молящиеся вознесли благодарственную молитву за прошедший год. Сугубо молились о всех учащих, учащихся, труждающихся и благотворителях Духовной Академии. Также была отслужена заупокойная ектения о всех почивших преподавателях и студентах Академии.

Во время Литургии архиепископ Амвросий рукоположил во священника студент 4 курса бакалавриата диакона Бориса Седова и совершил диаконскую хиротонию студента 3 курса Сергея Браташова.

По окончании причастия владыка поздравил всех с принятием Святых Христовых Таин и с окончанием учебного года, а также обратился к новорукоположенным священнослужителям со словами поздравления.

«Дорогой отец Борис, кажется еще вчера после размышлений и проверки самого себя ты пришел под эти своды в Духовную Академию и стал ее студентом. Сегодня ты облечен в самые дорогие одежды в мире и поставлен на величайшую высоту служения Богу - совершителя Его страшных Таин. В благодарности и со смирением припади ко Христу и не переставай никогда благодарить Его за тот залог, который Он тебе сегодня вручил и за который ты ответишь во второе и страшное пришествие великого Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Сохрани его в целости и неповрежденности. И всегда на первом месте поставляй молитву. Священник, в первую очередь, должен быть человеком молитвы. Время, которое мы посвящаем молитве, это не напрасно потерянное время, как некоторые думают - это время настоящей жизни человека и его духовности.

Будь строг к своим грехам и милостив к чужим. Благодать Святого Духа не перерождает человека машинально, впереди у тебя жизнь с ее немалыми борениями и испытаниями. Завесу над ее тайной открывают честные дневники святого праведного Иоанна Кронштадтского, который да будет тебе наставником, воодушевляющим примером молитвы за людей и помощи».

Также владыка обратился к диакону Сергию Браташову:

«Дорогой отец Сергий! Дух бесконечно Святой, бесконечный в кротости и смирении сегодня поставил тебя диаконом святой Христовой Церкви. Никогда не забывай этот день, никогда не забывай о том, что этот Дух благоволит действовать и обитать в людях простых, не ищущих себе славы, но алчущих правды Божией. Привлекай в свою жизнь Духа Святого не какими-либо внешними заслугами, но своим сердцем, ибо “сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит” (Пс 50:19), но напротив безмерно расширяет его границы и сделает его своим царством, пришедшем в силе. Дух Господень благой наставит тебя во всем в предстоящем твоем служении».

После Божественной литургии духовенство совершило славление перед Царскосельской иконой Божией Матери «Знамение», в конце которого владыка ректор прочитал молитву ко Пресвятой Богородице.

После славления архиепископ Амвросий вручил академические медали и грамоты гостям и сотрудникам Академии.

По окончании Божественной литургии все занимают свои места в Актовом зале, и после совместного пения молитвы «Царю Небесный» архиепископ Петергофский Амвросий открывает торжественный акт. Встав за кафедру, он обращается с напутственным словом к выпускникам, тем, кто покидает стены Академии и отправляется служить в разные уголки России и мира:

«На пути служения Церкви вас ожидает много поистине счастливых моментов, но будет и немало плохого – как внутри церковной ограды, так и за ее пределами. Надлежит пройти и через это. Жизнь подкинет не раз такие случаи и обстоятельства, когда придется выбирать между быть и казаться, между иметь и отдавать, между говорить и молчать. Смотря на нашу не всегда идеальную реальность жизни в Церкви, невольно задаешься вопросом: где же пролегает та грань, когда от служения священника остается лишь имя и выработанная годами оболочка, внутри которой уже обитает бизнесмен или политик? На какое бы высокое или низкое, теплое или трудное служение ни призвало бы вас Провидение, всегда помните, что вы не менеджеры, бухгалтера или прорабы, вы – рыцари Правды.

Ваше служение – это служение людям, ради людей и для людей. С людьми всегда нужно по-человечески. Никакая усталость после многих треб, никакая утомленность от оплаты счетов за свет в храме, никакая раздраженность на плохо поющий хор никогда не смогут оправдать вас за грубое слово в адрес пришедшего в храм человека. Богатый или бедный, одетый в дорогой костюм или в обноски – он заслуживает с вашей стороны элементарного уважения. Не можете дать ему надежду в завтрашний день, утешение в горе или искреннее соучастие в радости – дайте то, что под силу каждому в цивилизованном обществе – уважение к личности. Дайте им то, что так нетрудно дать – свою молитву».

После своего обращения владыка ректор наградил академическими премиями студентов магистратуры и бакалавриата, которые за годы своего обучения показали наилучший результат и с отличием окончили ступень своего образования. Начинается заключительная часть всего Выпускного акта – под общие аплодисменты происходит вручение дипломов выпускникам Санкт-Петербургской Духовной Академии 2018 года.

После вручения документов слово было передано самим выпускникам. Представители различных курсов обратились к владыке ректору, преподавателям, сотрудникам и студентам. Прозвучавшие речи различались в стиле и подаче, но все были схожи в одном: каждый выпускник благодарил тех людей, трудами и усилиями которых их жизнь в Академии проходила под покровом заботы и отеческого внимания. От лица выпускников магистратуры выступил чтец Артемий Павлов, от лица выпускников бакалавриата — чтец Серафим Кадура, от воспитанниц Факультета церковных искусств — Мария Рыжова и Вера Копач.

Завершил торжественный Акт небольшой праздничный концерт. В исполнении выпускниц Факультета церковных искусств была спета песня собственного сочинения «Это все» — заключительный аккорд многолетних выступлений дружного курса. Женский хор под управлением Лидии Масловой подготовил песню композитора Александры Пахмутовой на слова Николая Добронравова «Птицы певчие». Все произведения сопровождались фоторядом, который рассказывал небольшую историю студенческой жизни: от момента поступления до последних дней обучения и в Академии.

За Литургией иерархам сослужили: заслуженный профессор, почетный проректор протоиерей Василий Стойков, протоиерей Петр Гутович, духовник Академии протоиерей Вячеслав Харинов, проректор по воспитательной работе иеромонах Марк (Святогоров), проректор по учебной работе протоиерей Владимир Хулап, протоиерей Владимир Седов, проректор по научно-богословской работе протоиерей Константин Костромин, протоиерей Алексий Балакай, иеромонах Варфоломей (Магницкий), священники Павел Огрызков, Константин Щербак и Алексий Артюхов, иеромонах Феодосий (Желновачев), священник Антоний Афанасьев, иеромонахи Лука (Пронских) и Константин (Порубаев), священник Иоанн Никитин, иеромонах Никон (Косярум), священники Артемий Торопов и Глеб Седов, иеромонах Феофан (Друганов), священники Максим Никулин, Григорий Борисов, Антоний Копаев, Максим Никулин, Климент Нехамаийа, Платон Шурыгин и Алексей Заруцкий; диаконский чин возглавил протодиакон Кирилл Журавлев.

За богослужениями пели три академических хора: мужской под управлением чтеца Марка Качанкина, смешанный под руководством монахини Ксении (Каньшиной) и женский под руководством Лидии Масловой.

Высшей академической наградой - медалью апостола и евангелиста Иоанна Богослова I степени - награждены: епископ Царскосельский Маркелл, председатель Комитета по стратегии и инвестициям «Группы ЛСР» А. Ю. Молчанов, проректор по учебной работе протоиерей Владимир Хулап, проректор по воспитательной работе иеромонах Марк (Святогоров), декан Факультета Церковных искусств Е. М. Гундяева, священник Андрей Парафенюк, директор института нового индустриального развития им. С.Ю. Витте С. Д. Бодрунов и Н. А. Нестеренко.

Медали II степени получили: заведующий Иконописным отделением архимандрит Александр (Федоров), проректор по научно-богословской работе протоиерей Константин Костромин, игумения София (Силина), Б. В. Воронцов и И. В. Веренич.

Владыка вручил медаль III степени старшему советнику юстиции С. В. Антонову и председателю государственной аттестационной комиссии В. В. Семикину.

Грамоту получил секретарь Ученого совета иеромонах Никодим (Хмыров).

Всенощное бдение накануне праздника совершил архиепископ Петергофский Амвросий. После чтения Евангелия владыка постриг во чтеца Алексия Татаренко. После шестопсалмия священник Максим Никулин произнес проповедь.

После всенощного бдения владыка вручил академические медали апостола и евангелиста Иоанна Богослова III степени руководителю мультимедиа группы диакону Михаилу Проходцеву и сотруднику отдела лицензирования и аккредитации Алексею Татаренко. Ректор наградил грамотами: Андрея Перепелкина, Константина Бабака, Антона Сапрыкина, Давида Варламова, Максима Горкавченко и Светлану Ястребову.

Также владыка вручил благодарности студентам за добросовестное несение постоянных послушаний в академических хорах, IT-отделе и мультимедиа отделе.

На Выпускном акте диплом и знак кандидата богословия был вручен выпускнику аспирантуры чтецу Александру Андрееву. За отличную учебу премии имени митрополита Никодима (Ротова) I степени удостоен выпускник магистратуры иеромонах Кирилл (Порубаев). Премии имени митрополита Никодима (Ротова) II степени – выпускник магистратуры чтец Максим Тарасов; III степени – выпускники магистратуры чтец Артемий Павлов и чтец Владислав Пашков.

За отличную учебу были удостоены премии имени митрополита Григория (Чукова) I степени два выпускника бакалавриата: чтец Владислав Капитонов и чтец Серафим Кадура.

Преосвященный Феофан (Быстров) – ректор Санкт-Петербургской духовной академии (1909–1910)

19 февраля 1990 года исполнилось 50 лет со дня кончины ученого-богослова и подвижника-аскета Высокопреосвященного ФЕОФАНА, архиепископа Полтавского и Переяславского, который на протяжении пяти лет был в числе «начальствующих» в Санкт-Петербургской Духовной академии, сначала (с 1905) в должности инспектора, затем (с 4 февраля 1909 до 19 ноября 1910) в должности ректора.

Учениками и почитателями Преосвященного Феофана считали и называли себя известные иерархи и церковные деятели. Из их числа можно назвать двух митрополитов-экзархов Московской Патриархии: Высокопреосвященного митрополита Алеутского и Североамериканского ВЕНИАМИНА (Федченко) и Высокопреосвященного митрополита Корсунского НИКОЛАЯ (Еремина). Они лично хорошо знали Владыку Феофана либо по Санкт-Петербургской Духовной академии, либо по его святительской деятельности, и в своих благодарных о нем воспоминаниях характеризовали его, как высокоученого богослова строго церковного направления и как архипастыря-аскета, пользовавшегося особым почитанием среди православных верующих людей.

О епископе Феофане как ректоре С.-Петербургской Духовной академии и известном ученом-богослове рассказывал незабвенный для нашей академической корпорации заслуженный профессор, доктор богословия, протоиерей о. Михаил Сперанский, который, будучи выпускником С.-Петербугской академии, 28 лет трудился в ленинградских духовных школах, из них 14 лет в должности ректора.

О. Михаил, учившийся в С.-Петербургской Духовной академии в 1909–1913 годах, рассказывая о днях своего первого приезда в С.-Петербург и о первом посещении своей будущей almae matris, с теплым чувством признательности вспоминал «неожиданную встречу в академическом саду с тогдашним ректором СПбДА епископом . Высокообразованный человек, Преосвященный Феофан отличался вместе с тем простотой в обращении, он принял живое участие в судьбе одаренного юноши». Так говорится об этом в Некрологе, посвященном памяти заслуженного профессора протоиерея Михаила Кронидовича Сперанского .

Своими воспоминаниями о Владыке Феофане делился со своими коллегами и б. Инспектор Ленинградской Духовной академии профессор Лев Николаевич Парийский, окончивший в Петербурге в 1911 году Духовную семинарию и в 1915-м – Духовную академию. Одним из источников этих воспоминаний могли быть рассказы Высокопреосвященного митрополита Петроградского и Гдовского ВЕНИАМИНА (Казанского), хорошо знавшего Владыку Феофана, поскольку они были соучениками по академии, а в годы ректорства епископа Феофана в академии архимандрит (а затем епископ) Вениамин занимал должность ректора С.-Петербургской Духовной семинарии. Лев Николаевич был близок к митрополиту Вениамину и одно время был сотрудником Епархиального управления Петроградской Митрополии. Естественно, что Владыка Вениамин мог многое рассказать о епископе Феофане своему бывшему воспитаннику по семинарии, а затем и соработнику .

Имя Владыки Феофана можно встретить в трудах, посвященных вопросам, связанным с историей русской культуры и духовности. Так, д-р философии и лектор Оксфордского университета отзывается о епископе Феофане (Быстрове) как о «известном аскете с необыкновенным духовным настроением, имевшем высокий духовный авторитет» .

Даже в светской, и притом далекой от Церкви, литературе встречаются весьма положительные отзывы о Владыке Феофане (Быстрове). Писательница Зинаида Николаевна Гиппиус (1869–1945), жена Д. С. Мережковского, писала: «Епископ Феофан был монах редкой скромности и тихого, праведного жития. Помню его, маленького, худенького, молчаливого, с строгим личиком... Он смотрел «горе», поверх человека» .

Архиепископ Феофан (в миру Василий Дмитриевич Быстров) родился 24 декабря (ст. ст.) 1872 года в селе Подмошье, Лужского уезда, С.-Петербургской губернии. Отец его, Дмитрий Николаевич Быстров, по окончании в 1861 году С.-Петербургской духовной семинарии и вступлении в брак с Марией Ивановной Разумовской стал священником местной Знаменской церкви .

При крещении младенца ему было наречено имя Василий в честь святителя Василия Великого, память которого совершается 1 января (ст. ст.). С ранних лет будущий Владыка отличался скромным поведением, беспрекословным повиновением родителям, кротким отношением к окружающим. Подрастая, он избегал детских игр, предпочитая уединение и молитвенную сосредоточенность; полюбил чтение, в особенности Священного Писания и книг духовно-нравственного содержания. В годы начального обучения его смирение и готовность помочь каждому располагали к нему сердца сверстников, и с их стороны никогда не было к нему ни зависти, ни недоброжелательства.

Господь одарил его большими способностями, что при наличии его усердия к наукам обеспечивало ему бесспорное первенство среди товарищей на всех этапах его дальнейшего обучения. Получив начальное (сначала дома, затем в духовном училище) и среднее (в С.-Петербургской Духовной семинарии) образование, Василий Быстров первым по экзаменационному списку поступил в 1892 году в С.-Петербургскую Духовную академию .

Василий Быстров, обучаясь в С.-Петербургской академии, слушал лекции многих известных ученых: Н. Н. Глубоковского (в те годы сначала доцента, затем, с 1894 года, экстраординарного профессора по кафедре Священного Писания Нового Завета); всемирно известного церковного историка В. В. Болотова и других. Усердно изучая все предусмотренные программой академического образования дисциплины и восполняя получаемые чрез это знания усиленными самостоятельными занятиями в области библейской экзегезы и патристики, он сосредоточил свое особенное внимание на тщательном изучении Священного Писания Ветхого Завета. Наиболее близок ему, в качестве научного руководителя, был один из лучших знатоков ветхозаветного текста, ординарный профессор по кафедре Библейской истории, доктор богословия Феодор Герасимович Елеонский, автор труда «История еврейского народа в Египте от поселения в земле Гесем до египетских казней» (СПб, 1884), многих журнальных статей по библейской истории, а также специального исследования на тему «Разбор мнений современной отрицательной критики о времени написания Пятикнижия» (СПб, 1875). Желая подготовить себя к научной работе в аналогичном направлении, Василий Быстров рано начал усиленно заниматься изучением целого ряда языков: древнееврейского, арамейского, древнеегипетского, аккадского (ассиро- вавилонского), санскрита (древнеиндийского), китайского и других. Известно, например, что однажды все время своих летних каникул он посвятил напряженному изучению двух языков: английского и китайского, достигнув при этом значительного успеха в их освоении.

На одном курсе с Василием Быстровым учились: (впоследствии доктор церковной истории, профессор С.-Петербургской, а затем Петроградской духовной академии по кафедре патрологии в 1907–1918 годах) и Сергей Алексеевич Тихомиров [впоследствии митрополит Японский Сергий (Тихомиров) – преемник по служению скончавшегося 3 февраля 1912 года апостола Японии, высокопреосвященного архиепископа Японского Николая (Касаткина) ] .

В год поступления Василия Быстрова в академию произошел ряд перемещений как в составе иерархии, так и в администрации духовной школы. 7 сентября 1892 года скончался митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор (Никольский), и митрополитом Петербургским стал Палладий (Раев). Возглавлявший академию с 1887 года епископ Антоний (Вадковский) оставил ректорство в связи с назначением его 24 сентября 1892 года на кафедру новообразованной Финляндской епархии с возведением в сан архиепископа. Ректором академии стал архимандрит Борис (Плотников). Инспектором по-прежнему был архимандрит Михаил Ермаков.

В следующем, 1893 году произошла новая смена начальствующих в академии. Ректором стал епископ Никандр Молчанов, инспектором – доктор церковной истории, профессор по кафедре церковной археологии . В 1895 году епископа Никандра сменил на ректорстве епископ Иоанн Кратиров.

В 1896 году Василий Быстров окончил курс С.-Петербургской Духовной академии первым магистрантом. Представленное им курсовое сочинение имело название: «Ветхозаветное Божественное имя Иегова, его происхождение, значение и употребление в книге Бытия».

В отзыве об этом сочинении заслуженного ординарного профессора Феодора Герасимовича Елеонского было сказано: «Сочинение г. Быстрова представляется заслуживающим не только присуждения автору степени кандидата богословия, но и допущения, при некоторых изменениях и дополнениях, к соисканию степени магистра. Во всяком случае этот труд заслуживает особенного внимания со стороны Совета Академии».

Кандидату богословия Василию Быстрову было разрешено переработать его кандидатское сочинение в магистерскую диссертацию, и Совет академии принял решение об оставлении его профессорским стипендиатом по кафедре Библейского богословия. Профессорским стипендиатом на тот же 1896/97 год был оставлен также Николай Сагарда .

В 1897 году, после представления стипендиатского отчета, Василий Быстров был избран Советом академии и утвержден митрополитом Палладием в звании исправляющего должность доцента академии по кафедре Библейской истории .

В 1898 году Василий Дмитриевич Быстров был пострижен в монашество с именем ФЕОФАН в честь преподобного Феофана, исповедника Сигрианского (память которого совершается 12 марта ст. ст.). Возможно, что выбор имени сделан был постригавшим с учетом того, что Василий Быстров был почитателем известного подвижника Святителя Феофана, Затворника Вышенского, незадолго пред тем (а именно 6 января 1894 года) скончавшегося, и впоследствии (в 1988) канонизованного. Вскоре после пострижения молодой монах был рукоположен в сан иеродиакона, а затем и иеромонаха .

В 1898 году скончался митрополит Палладий, и на столичную кафедру был 25 декабря возведен митрополит С.-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский). В следующем, 1899 году сменилось руководство академии.

Ректором стал (вторично) архимандрит, а вскоре епископ Ямбург- ский Борис Плотников, а инспектором (с 6 октября 1899) – архимандрит Сергий (Страгород ский).

В 1901 году снова произошла смена ректора. 24 января ректором стал архимандрит Сергий Страгородский, который 25 февраля был хиротонисан во епископа Ямбургского. Иеромонах Феофан Быстров был возведен митрополитом Антонием в сан архимандрита и определен исправляющим должность Инспектора академии. Вручая ново- поставленному архимандриту посох, митрополит Антоний в своем святительском назидании сказал: «Неси свое возложенное на тебя послушание с кротостью и терпением, ища не своего личного блага, а блага вверяемых тебе питомцев общей нам матери Академии» . С этого времени и до октября 1905 года архимандрит Феофан является ближайшим помощником по академии ее Преосвященного ректора епископа Сергия Страгородского (впоследствии Святейшего Патриарха Московского и всея Руси).

В 1905 году архимандрит Феофан защитил свое фундаментальное исследование: «Тетраграмма, или Ветхозаветное Божественное имя» и был удостоен степени магистра богословия. Этот важный для правильного понимания исторического развития православной библиологии труд остается, к сожалению, еще и поныне малоизвестным нашим православным богословам, однако бесспорно достоин тщательного изучения и научной оценки со стороны современных православных ученых, посвящающих свои таланты и усилия святому делу «исследования Писаний» ().

6 октября 1905 года ректор академии Преосвященный Сергий (Страгородский) был назначен архиепископом Финляндским и Выборгским и сдал свои дела по академии. Ректорскую должность принял архимандрит Сергий (Тихомиров), до тех пор бывший ректором С.-Петербургской духовной семинарии на протяжении шести лет. 6 ноября он был хиротонисан во епископа Ямбургского. В том же 1905 году архимандрит Феофан (Быстров), удостоенный степени магистра богословия, был возведен в звание сначала экстраординарного, а затем и ординарного профессора по кафедре Библейской истории и утвержден в должности инспектора академии .

С конца 1905 года до весны 1908-го архимандрит Феофан был помощником по управлению академией ректора ее Преосвященного Сергия (Тихомирова).

В 1907/08 году профессорским стипендиатом по кафедре Библейской истории был работавший под руководством профессора-архимандрита Феофана очень близкий по духу к своему руководителю и сохранявший верность и преданность ему до конца своей жизни иеромонах Вениамин (Федченко).

21 марта 1908 года епископ Сергий (Тихомиров), согласно прошению, получил назначение на должность помощника начальника Российской духовной миссии в Японии . На освободившуюся должность ректора «баллотировкой совета (академии) был избран, но не получил утверждения» находившийся в отставке с 1906 года б. экстраординарный профессор по кафедре патристики протоиерей Тимофей Александрович Налимов . Поэтому обязанности ректора пришлось выполнять в течение почти года (с марта 1908 до февраля 1909) инспектору академии архимандриту Феофану . В 1908 году 20 декабря (ст. ст.) скончался всенародно почитаемый пастырь и подвижник протоиерей о. Иоанн Ильич Сергиев Кронштадтский. 22 декабря траурный поезд с телом почившего прибыл в С.-Петербург. В числе встречавших на Балтийском вокзале во главе с архиепископом Финляндским Сергием (Страгородским) были и возглавители духовных школ: и. о. ректора, инспектор академии, архимандрит Феофан (Быстров) и ректор семинарии архимандрит Вениамин (Казанский), мученически окончивший жизнь в 1922 году.

23 декабря Божественную литургию в Иоанновском монастыре на р. Карповке возглавил митрополит С.-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский). В числе сослуживших были и оба упомянутых архимандрита: Феофан (Быстров) и Вениамин (Казанский) .

4 февраля 1909 года архимандрит Феофан был назначен на должность ректора С.-Петербургской Духовной академии. 12 февраля – в Неделю 2-ю Вел. поста в день памяти святителя Григория Паламы в Св.-Троицком соборе Александро-Невской Лавры он был хиротонисан во епископа Ямбургского, 4-го викария С.-Петербургской епархии (первым викарием с титулом епископа Гдовского был тогда епископ Кирилл Смирнов, впоследствии Святейшим Патриархом Тихоном в его завещании поставленный первым кандидатом на местоблюстительство; вторым викарием – епископ Нарвский Никандр Феноменов; третьим викарием – епископ Кронштадтский Владимир Путята) .

Чин хиротонии совершал митрополит С.-Петербургский и Ладожский Антоний в сослужении членов Святейшего Синода и других иерархов, общим числом 13.

При своем наречении архимандрит Феофан произнес слово, в котором, по выражению его жизнеописателя, «подлинно вылилась вся его святая душа, глубоко чуждая всяких земных стремлений и искательств». Приведем отдельные места из этого слова:

«Богомудрые Архипастыри!

Глагол Божий, призывающий на ниву Церкви Божией делателей пастырского служения, в которых так нуждается во все времена своего исторического существования на земле, наконец, достиг и меня. С какими же чувствами я принимаю этот глагол Божий? Лично сам я никогда не увлекался общественным служением, и не искал его, и даже, по мере возможности, уклонялся от него. И если, несмотря на такое мое настроение, я призываюсь к этому служению, то верю, что на это есть действительно воля Божия и что ко мне чрез стечение видимых обстоятельств невидимо глаголет Сам Господь, властно повелевающий мне восприять на себя бремя нового служения.

Но если такова о мне воля Божия, то да будет она благословенна! Я приемлю ее. Приемлю со страхом и трепетом, но, однако, без смущения и боязни. Да не покажется это кому-либо удивительным. Более чем кто-либо знаю я свои немощи духовные и телесные и свое ничтожество. Всего лишь несколько лет отделяет меня от бездны небытия, из которой я воззван к бытию всемогущим мановением Божественной Воли. Затем по вступлении моем в бытие, я наблюдаю в себе непрестанную борьбу жизни и смерти в области существования и естественного и благодатно-духовного. О, как тяжела бывает временами эта борьба во мне, но да будет за нее благодарение Господу!.. Она глубоко укоренила в моем сердце ту спасительную истину, что сам по себе я – ничто, а все для меня – Господь. Он – моя жизнь, Он – моя сила, Он – моя радость. Отец, Сын и Святый Дух, Троица Святая и Преестественная, Божественная и обожествляющая всякое разумное бытие, неустанно и с любовью ищущее Ее и взирающее на Нее. К этой Преестественной Троице и в настоящее знаменательное для меня время, с верой и любовью горе обращаю я свой духовный взор. От Нее жду и помощи, утешения, ободрения, укрепления и вразумления на предстоящее мне высокое и многотрудное служение. Глубоко верю, что, как некогда на Апостолов сошел в виде огненных языков Святой Дух, от Отца чрез Сына исходящий, и на них невидимо почил и претворил их немощь в силу, так точно снизойдет Он и на мое ничтожество и укрепит мою немощь. Усердно и смиренно прошу вас, богомудрые архипастыри, в предстоящий знаменательный для меня день совершения надо мной в храме Святой Троицы великого тайнодействия епископского руковозложения, вместе со всем сонмом молящихся верных чад Церкви Божией, – вознесите и вы о мне священную молитву ко Святой Троице, да преизобильно облечет Она меня всеми дарованиями, потребными для нового служения: да отверзет ум к разумению Божественных Таин, да укрепит волю к совершению дел Божиих, да воспламенит сердце мое огнем всеоживляющей Любви Божественной, столь необходимой пастырю душ человеческих в этой многострадальной жизни человеческой! И да будет все мое служение и вся моя жизнь во славу Триединого Господа, Которому Единому подобает всякая честь и поклонение во веки веков! Аминь». (Прибавления к Церковным Ведомостям Свят. Прав. Синода. 1909. N9.)

После совершения хиротонии, возглавлявший ее митрополит Антоний (Вадковский) вручил по обычаю новорукоположенному епископу Ямбургскому Феофану жезл и произнес речь, из которой приведем также некоторые отрывки:

«Преосвященный Епископ Феофан, возлюбленный о Господе брат! Восемь лет тому назад, вручая тебе – тогда новопоставленному архимандриту – посох, я говорил тебе: «Неси свое возложенное на тебя послушание... ища блага вверяемых тебе питомцев Академии». Ныне, в торжественный для тебя день архиерейской хиротонии, волей Божией, я призываюсь вручить тебе новый посох – жезл архиерейский, как знак твоих новых святительских полномочий, твоего нового святительского служения в Церкви Христовой. Вместе со всеми архипастырями, рукоположившими тебя ныне в сан Епископа, приветствую тебя, новорукоположенного Архиерея, и мысленно молюсь, да сотворит тебя Господь делателя на ниве Своей непостыдна, право правяща слово Христовой Истины. Своих учеников Господь научил разумевать, что Он в Себе Самом даровал им радость и жизнь, которых никто отнять от них не может... Тебе, брат возлюбленный, ведома эта жизнь во Христе и со Христом. В твоем слове при наречении во Епископа ты исповедал пред сонмом святителей, что во Христе твоя жизнь, твой свет, твоя радость. В сей жизни пребывай, в сей радости преуспевай. Благодать Божия, в архиерейском рукоположении на тебя сошедшая, да укрепит тебя в сей жизни и да утвердит и да сотворит тебя в живом общении со Христом, приносяща плод мног... Вручая тебе этот новый жезл, я опять повторю сказанное тебе восемь лет тому назад: «Неси это новое возложенное на тебя послушание с кротостью и терпением, ища не своего личного блага, а блага вверенных тебе питомцев общей нам матери Академии» .

«Будучи ректором С.-Петербургской Духовной академии, – пишет автор брошюры, посвященной памяти Владыки Феофана к столетию со дня его рождения, – он необыкновенно оживил религиозно-нравственную атмосферу в ней, высоко подняв церковный дух и настроенность в стиле св. Отцов Церкви, благоговейное почитание к коим он старательно в студентах воспитывал... Творения великих Отцов Церкви были изучены им с удивительной тщательностью. Когда приходили к Владыке Феофану с вопросами богословского ли то характера или касательно нравственно-христианской духовной жизни, он избегал говорить что-либо «от себя», но тотчас же подходил к своему книжному шкафу, в котором хранились столь любимые им с юности сокровища – святоотеческие творения, мгновенно находил точный и нужный ответ в той или иной книге на поставленный ему вопрос, и посетитель уходил от него глубоко удовлетворенный тем, что получал высокоавторитетное разрешение мучившего его вопроса – ответ уже бесспорный, не подлежащий никаким сомнениям.

И сам Владыка Феофан был, если так можно выразиться, настоящей энциклопедией всех богословских знаний, и всего того, что касалось внутренней духовной жизни христианина. И это было потому, что он действительно был ученый- богослов «Божией милостью», и одновременно человек, ведший подвижническую духовную жизнь. Необыкновенная выдержка, воспитанность, деликатность в обращении, ласковая внимательность ко всем приходящим и сердечная отзывчивость на всякое горе и нужду – таковы были характерные черты святителя... Никогда не переносил он никаких вульгарных высказываний, никаких пошлостей, неприличий и непристойностей в разговоре, и тотчас же удалялся, если такой разговор в его присутствии начинался, из каких бы лиц окружающее его общество ни состояло.

Очень строго относился Владыка Феофан к монашеским обетам, и потому тщательно испытывал обращавшихся к нему с просьбой об иноческом пострижении. Он не только не допускал никакого поощрения карьеризма при этом, а отказывал иногда в пострижении и тем, кто искренне и хорошо были настроены, но не понимали, как должно, сущности монашества. Так, например, тем, которые на вопрос его, с какой целью желают они принять иночество, отвечали, что они желают «послужить Церкви Христовой», он обыкновенно говорил, что для этого совсем не обязательно принимать иноческое звание, что можно послужить Церкви и не давая иноческих обетов. Единственным основательным доводом для принятия монашества Владыка Феофан считал искреннее и глубокое желание – «спасти свою душу». И только таких, которые это правильно понимали, он, после внимательной и тщательной проверки их настроения, соглашался постригать ".

Владыка Феофан часто и сильно болел. Болезненное состояние здоровья, усугубляемое строгим аскетическим образом жизни, заставляло его иногда покидать академию и лечиться на юге России, где здоровье его несколько улучшалось на непродолжительное время. Во время отсутствия Владыки Феофана обязанности ректора исполнял обычно доктор богословия, ординарный профессор кафедры Библейской археологии и еврейского языка Иван Гаврилович Троицкий.

После того как Владыка Феофан отдал делу руководства С.-Петербургской академией более пяти лет и педагогической деятельности тринадцать лет, он вынужден был расстаться с любимой им школой ввиду назначения на самостоятельное служение епархиального архиерея.

25 июня 1912 года он был перемещен на кафедру епископа Астраханского и Енотаевского, а 8 марта 1913-го – на кафедру епископа Полтавского и Переяславского. В 1917 году возведен в сан архиепископа .

Полтава в 1917 году оказалась местом активного сепаратистского движения, связанного с провозглашением Центральной радой в Киеве еще 10 июня 1917 года автономии Украины .

Здесь «Владыка немало натерпелся от украинских самостийников, которые, захватив там власть, посадили Владыку даже в тюрьму за его решительный отказ совершить, по их требованию, торжественную панихиду по Иване Мазепе в Полтавском кафедральном соборе» .

Владыка Феофан был членом Поместного Всероссийского собора 1917/18 года и председательствовал в подкомиссии, пред которой стоял богословский вопрос о почитании Имени Божия, возникший в связи с так называемым имяславческим движением .

В тяжкое время гражданской войны архиепископ Феофан неоднократно подвергался опасности разделить участь убиенного в Киеве 24 января 1918 года митрополита Киевского Владимира (Богоявленского), что и вынудило Владыку, вопреки его желанию не расставаться со своей паствой, покинуть пределы Родины.

В 1920 году архиепископ Феофан, вошедший в состав Церковного управления, образованного еще в 1919 году на юге России под председательством митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого), вместе с другими русскими иерархами оказался в Константинополе.

В 1921 году он вместе со всем управлением по приглашению Сербского Патриарха Димитрия переехал в Югославию (тогда – Королевство сербов, хорватов и словенцев) и участвовал там в том же году в происходившем в Сремских Карловцах соборе русских архиереев, оказавшихся за границей.

После образования – на основании постановления Святейшего Патриарха Тихона и Священного при нем Синода за № 362 от 7 (20) ноября 1920 года – Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей, архиепископ Феофан вошел в его состав и, как один из старейших его членов, «временно даже заменял его Председателя митрополита Антония» .

В 1925 году Владыка Феофан получил приглашение переехать на жительство в Болгарию, где и поселился, проживая там непрерывно до 1931 года. Священный Синод Болгарской Церкви, в составе членов которого были два митрополита, в свое время окончившие курс С.-Петербургской духовной академии, когда Владыка Феофан был в ней ректором, предоставил ему помещение для жительства в здании Синодальной Палаты в Софии.

Владыка не раз служил в Храме-Памятнике св. благоверного великого князя Александра Невского, сооруженном в память освобождения Болгарии русскими войсками в 1878 году, или в домовом храме в здании Синода. Преосвященный Николай, епископ Макариопольский, ректор Софийской духовной академии имени св. Климента Охридского, в годы пребывания Владыки Феофана в Софии бывший молодым иеродиаконом, служившим при Синоде, писал впоследствии об этих богослужениях: «С особенно приятным чувством вспоминаю я великопостные службы, которые более 40 лет тому назад совершал приснопамятный архиепископ Феофан в синодальном параклисе в Софии, на которых и я присутствовал. Вспоминаю и мои исповеди у Владыки Феофана. Прошлое незабываемое, но и невозвратимое!»

Владыка старался вести замкнутую жизнь. Из синодальной келлии своей в Софии он никуда не выходил, кроме храма, и принимал у себя лишь немногих лиц, искавших его наставлений и духовного руководства.

На лето он уезжал из Софии в приморский город Варну. В пяти километрах от города он жил уединенно в скромном домике один, только с келейником, совершенно как в скиту, ежедневно совершая по имевшимся у него книгам полный круг суточного богослужения и вместо литургии обедницу. Только в некоторые воскресные дни и по большим праздникам он ездил в одну из церквей – по большей части в русский храм св. Афанасия Александрийского – древний греческий храм, который предоставил в пользование русским болгарский митрополит Варненский и Преславский Симеон.

Здесь, близ города Варны, Владыка усиленно работал над своими духовно-литературными трудами догматического, экзегетического и аскетического содержания. Тонкий знаток святоотеческих творений, он составлял по особой, им самим разработанной системе новую редакцию «Добротолюбия», удобную для пользования. Составлял также «Добротолюбие русских святых» и толкование на Апокалипсис. Отсюда он вел обширную переписку со своими духовными чадами. Письма его своим содержанием, духовными советами и наставлениями напоминают подобную переписку Святителя Феофана Затворника .

Молитвенному подвигу он предавался непрестанно, никогда нe оставляя завещанной святыми Отцами-подвижниками «умно-сердечной» молитвы. Эта постоянная была насущной потребностью его духа. В 1928 году он писал одному из своих духовных чад: «Хотел бы я умолкнуть для всего и навсегда, но пока еще не знаю, есть ли на это воля Божия» .

В 1926-м или 1927 году Владыка Феофан нашел вынужденным высказать критическое суждение и свое несогласие с учением митрополита Антония (Храповицкого) относительно искупительного подвига Господа Иисуса Христа. Это учение впервые было изложено еще в 1917 году в статье архиепископа Антония под названием «Догмат искупления», а затем отражено в составленном митрополитом Антонием в 1919-м – «Опыте христианского православного катехизиса» . В этих сочинениях, по выражению митрополита Елевферия Богоявленского, «все Искупление сводится к Гефсиманскому подвигу и борению сострадательной любви Христа с грехами всего человечества» , и тем самым умаляется значение крестных страданий Господа Иисуса Христа, как центрального события искупительного подвига Богочеловека.

События 1917–1919 годов не благоприятствовали богословскому обсуждению взглядов митрополита Антония по вопросу об искуплении. Однако «едва только организовалась церковная жизнь русской эмиграции и митрополит Антоний издал свой «Опыт христианского православного катехизиса» (Сремски Карловцы, 1924) и выпустил в новом издании свою статью «Догмат искупления» (Сремски Карловцы, 1926), как недостаточно отмеченное ранее в России учение митрополита Антония произвело большое смущение и оживило непосредственный интерес к догмату искупления» . Еще в 1925 году началась и более трех лет продолжалась в связи с этим переписка между митрополитом Литовским и Виленским Елевферием (Богоявленским), Управляющим русскими церквами в Западной Европе, и митрополитом Антонием (Храповицким).

Архиепископ Феофан не мог остаться в стороне от обсуждения столь важного вопроса, будучи убежден, что учение митрополита Антония расходится с общецерковным. По свидетельству Сергея Викторовича Троицкого, архиепископ Феофан (Быстров) специально приезжал в Карловцы вместе с Управляющим русскими православными приходами в Болгарии архиепископом Серафимом Соболевым, «чтобы убедить митрополита Антония отказаться от неправильных мыслей в его «Догмате искупления» .

Архиепископ Феофан представил Заграничному Синоду обширный доклад с критическим разбором учения митрополита Антония, предпослав ему следующее краткое введение: «Цель символических сочинений, под каким бы названием они ни были известны, – символов, веро- определений, вероизложений, исповеданий и пр. – состоит в том. чтобы дать понять вероучение известной церкви – в том самом виде, в каком оно действительно исповедуется обществом, или лицом, от имени которого представляется. Определенность, самая изысканная точность, простирающаяся нередко до щепетильности, до расстановки слов и знаков препинания, является необходимой принадлежностью произведений, задавшихся подобной целью: при малейшей погрешности против точности она будет не достигнута.

Удовлетворяет ли этим требованиям вновь составленный Катехизис митрополита Антония? По нашему мнению, решительно нет. Он не только не отличается точностью, но в некоторых вопросах даже отступает от догматического учения Православной Церкви. Это мы, прежде всего, и главным образом утверждаем относительно догматического учения его об искуплении» .

Верный ученик и почитатель архиепископа Феофана епископ Вениамин (Федченко), находясь в Сремских Карловцах в 1927 году, имел возможность прочитать и переписать текст его доклада Архиерейскому Синоду . Благодаря этому мы имеем теперь возможность отпечатать это ценное произведение архиепископа Феофана (Быстрова).

Как показывают некоторые рукописи архиепископа Феофана, он внимательно следил за развитием богословской и философской мысли XX века и, в частности, тщательно изучал труды о. Павла Флоренского и прот. Сергия Булгакова, но к тематике «софиологии» относился весьма неодобрительно, подчеркивая, что она выросла из «софиологии» Владимира Соловьева, а последняя коренится и основывается на «софиологии» немецких мистиков, то есть нецерковной (из письма от 6 июля 1931 года).

Тяжело переживал Владыка Феофан все недолжные явления в русской эмигрантской среде – распри, споры и разделения, что, как он высказывался, так не к лицу православным русским людям, за грехи свои потерявшим родину и обреченным на жизнь в изгнании. Он верил в скорое воскресение России, но при непременном условии – покаянии русского народа за свое Богоотступничество. Чрезвычайно многое в эмигрантской жизни его болезненно печалило и заставляло уклоняться от близкого общения с людьми и от общественной жизни, в которой он отнюдь не видел того, что должно было бы быть в изгнанническом положении людей, находящихся как бы под Божией епитимией.

Будучи уже более десяти лет епископом без епархии, с которой связывали его лишь дорогие воспоминания, и не считая для себя полезным вступать в споры о том, где, с канонической точки зрения, должен пролегать «правильный путь» в запутанных условиях существования вынужденной эмиграции, Владыка Феофан решил следовать голосу своей архиерейской совести и давнему призванию к отшельничеству.

В 1931 году он покинул Болгарию и переехал во Францию, куда давно звали его духовные чада еще по Петербургу. Сначала он жил в местечке Кламар под Парижем, а затем переехал в отдаленное на несколько часов езды от Парижа местечко Лимерай на реке Луаре. Тут он стал жить уже полным отшельником, совершенно прекратив всякое общение с внешним миром и ежедневно совершая богослужение в устроенной для него домовой церкви.

Последние месяцы или даже годы своей жизни Владыка Феофан очень болел – у него была парализована правая половина тела. Скончался он 19 февраля 1940 года. Похоронен на маленьком сельском кладбище в местечке Лимерай. Сохранилось следующее повествование священника о. Феодора И.:

«Мы посетили его скромную могилу... Тихо на кладбище! Православный крест, имя, даты. Мы служили панихиду с двумя его прислужницами – послушницами (может быть, в тайном постриге) – старушками. Тихо идем домой. Дорога – мили 2 или 3 до того места, где в меловых пещерах, в холмах жил святитель. Это – три продолговатых, высоких правильно высеченных пещеры. В одной помещалась бывшая келлия Владыки, она же его домовая церковь... В келлии Владыки два его фотографических портрета; Библия со вложенными сухими цветами, собранными на Дивеевской канавке, и другими священными вкладками; ящик с мощами, может быть до 24 в золотых сосудиках; и многое другое из священных реликвий...»

«Вот и все, что удалось нам узнать об окончании земного пути Владыки Феофана, – заканчивает свой биографический очерк о нем архиепископ Аверкий, – и что осталось на земле от этого дивного святителя... Но вечной останется о нем память в сердцах всех искренно верующих православных русских людей, знавших его и глубоко и благоговейно его почитавших!» .

Митрополит Вениамин (Федченко) родился в 1880 г. Окончил С.-Петербургскую духовную академию в 1907 г. В 1907–1908 гг. профессорский стипендиат по кафедре Библейской истории. Хиротонисан во епископа по благословлению Свят. Патриарха Тихона в феврале 1919 г. в Симферополе и назначен викарием Таврической епархии с титулом епископа Севастопольского. В 1931 –1933 гг. настоятель Патриаршего Трехсвятительского подворья в Париже. В 1932 г. возведен в сан архиепископа. С 1933 г. до 1947 г. занимал кафедру архиепископа (с 1939-митрополита Алеутского и Североамериканского, экзарха Московской Патриархии по Америке. С 1947 г. на кафедрах: Рижской и Латвийской, затем Ростовской и, наконец, Саратовской. С 1958 г. на покое с пребыванием в Псково-Печерском монастыре. Скончался 4 октября 1961 года. Некролог в ЖМП 1961. 11. С. 47–50. Митрополит Николай (Еремин). Родился в 1892 г. В 1945–1947 гг. инспектор Богословского института имени преп. Сергия Радонежского в Париже в сане иеромонаха. С 1947 г. до ухода на покой в 1963 г. настоятель Трехсвятительского храма в Париже, первоначально в сане архимандрита. По благословлению Свят. Патриарха Алексия и Свящ. Синода был хиротонисан во епископа Клишиского в 1953 г. В 1954 г. возведен в сан архиепископа и назначен Патриаршим экзархом Западной Европы. В 1960 г. Свят. Патриарх Алексий удостоил его сана митрополита с титулом Корсунский, экзарх Московской Патриархии в Западной Европе, и сохранением за ним настоятельства в храме во имя Трех Святителей. Митрополиту Николаю во многом обязана своим созданием Духовная семинария в Вильмуасоне, под Парижем. Среди привлеченных им к преподаванию были профессор В. Н. Лосский, архиепископ

Мы поговорили с владыкой Серафимом (Амельченковым), ставшим теперь епископом Петергофским, и оказалось, что он не понаслышке знаком с петербургскими традициями духовного образования.

Фотография предоставлена СПбДА

- , насколько неожиданным было для вас назначение?

По своему мировоззрению я провиденциалист, поэтому в принципе ничего не ожидаю и ничему не удивляюсь. Понимаю, что для современного молодого человека это звучит в известной степени архаично. Между тем я глубоко убежден, что всё в нашей жизни происходит по воле Божией, ибо, как сказал Господь Иисус Христос, «у вас же и волосы на голове все сочтены» (Мф 10, 30). Все события моего пастырского пути я скорее воспринимаю сквозь некую духовно-философскую призму, нежели эмоциональную. В этой связи назначение на должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии осмысляется мною как ответственное задание перед Церковью и самим собой.

- Как вас встретил Петербург?

Великолепно! Все преподаватели, сотрудники и студенты, которые, несмотря на период летних каникул, находятся в стенах , встретили меня тепло и радушно. Иначе быть и не может, тем более в подлинно христианской среде, когда люди идут друг навстречу другу с любовью и открытым сердцем. Кроме того, с некоторыми представителями академической корпорации я был ранее лично или опосредованно знаком. Многие из отсутствующих выразили искренние благопожелания в мой адрес посредством социальных сетей, за что я очень им благодарен. Думаю, что непосредственное знакомство с прочими членами академического братства будет также душевным и искренним. Очень трогательной стала встреча с прихожанами академического храма. Уже с самых первых совершенных мною богослужений между нами возникли добрые отношения, взаимная симпатия, желание общаться в совместной молитве, Таинстве Исповеди и повседневной жизни. Приятным было приветствие артистов Михайловского театра, которые молились вместе со мной за первой Литургией в домовом Успенском храме. Кстати сказать, я большой любитель классического оперного и балетного искусства и, когда выпадает возможность, стараюсь посещать спектакли.

- Что вас связывает с Санкт-Петербургом?

Этот город для меня был и остается довольно близким и понятным. Здесь в разное время учились, жили и работали мои предки и родственники. В царское время мои прадеды проходили обучение в школах военных кантонистов. В 1930-х годах один из моих дедов работал на Ленинградском заводе имени Молотова, откуда в 1939 году был призван в армию и направлен в Брестскую крепость, где затем, в начале войны, был взят в плен и погиб в концлагере. И до сих пор мои сродники продолжают жить в Петербурге. Самому мне неоднократно приходилось бывать здесь как по личным, так и по служебным поводам. Периоды пребывания были разными - и недолгими, и более продолжительными. За год моего служения в качестве председателя Синодального отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви по служебным делам я приезжал в Санкт-Петербург дважды - в июле и декабре 2017 года. Повестка была довольно насыщенной: совещание руководителей отделов по молодежной политике районных администраций Санкт-Петербурга и координаторов молодежной работы в благочиниях, конференция «Работа с молодежью - 2017», совещание руководителей епархиальных молодежных отделов Северо-Западного федерального округа.

- Вы - выпускник МДА, преподавали в Смоленской семинарии. Приходилось ли близко общаться с преподавателями или выпускниками СПбДА? Есть ли, на ваш взгляд, какие-то особые черты у «петербургской школы»?

Санкт-Петербургские духовные школы и их традиции очень дороги моему сердцу. В каком-то смысле я прикоснулся к ним с детства, поскольку находился в церковной среде, которую в большой степени составляли представители «петербургской школы». Прежде всего следует назвать нашего правящего архиерея - митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, ныне Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, период ректорства которого связан с расцветом Ленинградской духовной академии. Кроме того, многочисленные выпускники Духовных школ города на Неве с середины 1980-х составили ядро клира Смоленской епархии и костяк преподавательского состава вновь создаваемой Духовной семинарии.

Святейший Патриарх Кирилл, будучи правящим архиереем, возрождал семинарию по образцу Петербургских духовных школ, все первые учебные планы, программы, пособия и т.д. были взяты именно отсюда. Причем, по сути, это было восстановление традиции дореволюционного времени, поскольку тогда Смоленская духовная семинария входила в учебный округ Санкт-Петербургской духовной академии. Тесные связи между Смоленском и Петербургом давали студентам СДС, в том числе и мне, возможность учиться у интересных профессоров СПбДА, среди которых хотелось бы особенно отметить блаженной памяти архимандрита Ианнуария (Ивлиева), протоиереев и , причем последний был научным руководителем моей семинарской дипломной работы.

Стоит сказать и о том, что на различных церковных торжествах и богословских конференциях в Смоленске довольно часто бывали представители СПбДА, её преподаватели и старые сотрудники, а также выпускники-архиереи, общение с которыми погружало в подлинно петербургскую атмосферу. Среди них - митрополит Новгородский и Старорусский Лев, многолетняя заведующая канцелярией Академии Наталья Фёдоровна Устименко, Елена Михайловна Гундяева и уже почившие архиепископ Берлинский и Германский Феофан, сотрудница регентского отделения Нина Фёдоровна Павлючук и другие.

Говоря о чертах «петербургской школы», полагаю, каждый наверняка назовет свои особенности, однако я бы отметил такие характеристики, как гибкость, историческое преемство, рациональное свободолюбие, душевную открытость.

- Какие существуют недостатки у духовного образования в нашей стране? Каковы пути для их исправления?

Полагаю, что крылатое выражение «нет предела совершенству» вполне приложимо и к сфере отечественного богословского образования. Не стал бы сейчас говорить непременно о недостатках: они всегда есть и будут в любой области нашей жизнедеятельности. Скажу о том, что один из основных векторов развития системы нашего богословского образования вижу в дальнейшем совершенствовании научной работы. С одной стороны, необходимо стимулировать студентов и преподавателей к научно-исследовательской деятельности. С другой, нужно постоянно поддерживать уровень работ - он должен соответствовать современным российским и европейским научным стандартам. Для этого следует уделять особое внимание непосредственному исследованию источников, изучению языков, взаимным научным коммуникациям и т.д. Конечную цель вижу в достижении нашими богословскими учебными заведениями таких показателей в образовательной и научно-исследовательской деятельности, какими они обладали в дореволюционный период. Безусловно, это довольно далекая перспектива, на достижение таких целей уйдет еще не один год, однако стремиться к этому - наш профессиональный долг.

- Какое место в вашей жизни сейчас занимает наука? Удается ли выкраивать для нее время?

Несмотря на то, что в последние четыре года мне в большей степени приходилось заниматься церковно-административной деятельностью, я старался не оставлять научную работу. В минувшем 2017 году мною была защищена докторская диссертация в Христианской теологической академии в Варшаве. Затем на её основе была издана монография «Пастырство священномученика Серафима (Остроумова), архиепископа Смоленского, в Польше и России». В ней представлен богословский и церковно-исторический анализ пастырского служения этого выдающегося иерарха, новомученика и исповедника Церкви Русской. Кроме того, стараюсь регулярно участвовать в конференциях, публиковать статьи, работать в архивах, хотя, конечно, хотелось бы уделять этому больше времени. Как раз этим летом сумел плодотворно поработать в Российском государственном архиве древних актов в Москве, где набрал интересный исторический материал для следующей монографии. Ее написанием я планирую заняться в ближайшее время. Моя научно-образовательная деятельность связана также и с работой в должности заведующего кафедрой теологии Российского государственного социального университета, где мне и мои коллегам приходится организовывать по-своему уникальную встречу светских ребят с православной теологической наукой.

- Считаете ли вы опыт, полученный в Синодальном отделе по делам молодежи, полезным для руководства учебным заведением, или это совершенно разные сферы деятельности?

За время работы в должности председателя Синодального отдела мною получен опыт, который, безусловно, будет востребован и на посту ректора. В минувшем году мне удалось побывать во всех федеральных округах России, несколько раз посетить Белоруссию, принять участие в большом количестве молодежных встреч, конференций, съездов и форумов. В рамках этих мероприятий у меня была замечательная возможность поговорить с молодыми людьми не только с официальной трибуны, но большей частью в неформальной обстановке, за чаем или на природе, при этом и самому что-то им сказать, и выслушать их, ответить на вопросы. Никогда не забуду чудесную встречу с молодежью в Брестской епархии, которая оказалась самой продолжительной из всех - около четырех часов! Ребята без стеснения задавали самые разные вопросы, делились своим мнением относительно тех или иных проблем и событий, дискутировали и т.д. Это создало, на мой взгляд, уникальную атмосферу доверия и взаимопонимания. Разворачивая одну из карточек, на которых ребята писали мне вопросы, я с удивлением прочитал: «Владыка! Вы - классный!». Теперь храню эту карточку как один из самых ценных и дорогих для меня предметов. Всё это и многое другое, на мой взгляд, очень значимо для работы ректора. Важно уметь понимать студентов и разговаривать с ними на одном языке. При этом необходимо отдавать себе отчет, что перед тобой - будущие пастыри, которые через несколько лет приступят к служению и которым ты должен передать всё самое лучшее и позитивное, что у тебя есть.

---