Белорусский музей народной архитектуры и быта. Центральная Беларусь December 1st, 2012
В самом начале прошедшего лета я рассказывал о . Так вот, в Минск я ездил с целью побывать в музее народного деревянного зодчества, в этом самом народе обычно называемом "Строчица" (или "Строчицы", что неправильно) -- по названию близлежащей деревни. Официально музей называется "Белорусский государственный музей народной архитектуры и быта". Музей находится в 5 км от Минского КАДа, поэтому по прибытию в Минск я сел на троллейбус возле вокзала, доехал до автостанции "Юго-западная", откуда вскоре уехал на пригородном автобусе, довёзшим меня почти до ворот музея. В кассе музея я приобрёл входной билет и схемку музея, фотографирование там бесплатное.
Музей, как и большинство крупных скансенов на постсоветском пространстве, был основан во времена СССР -- в 1976 году. Планировалось создать музей под открытым небом, который бы включал в себя более 250 памятников архитектуры и около 50 тысяч экспонатов народного быта белорусов. Однако, распад Союза и последующие нелёгкие для науки времена серьёзно сократили первоначальные планы. Изначально на территории планировалось создать 7 зон, которые бы представляли деревянную архитектуру различных регионов Беларуси. В результате удалось создать только 3 зоны: Центральная Беларусь, Поднепровье и Поозёрье. Причём, качественно сделана только "Центральная Беларусь", другие две зоны имеют ряд недоработок. Кроме того, часть объектов закрыта на реставрацию. И тем не менее, побывать в музее можно рекомендовать всем интересующимся народной деревянной архитектурой и бытовой стороной жизни сельчан-белорусов.
Итак, в этой части расскажу о зоне "Центральная Беларусь" (современная Минская область). Доминантой этого сектора, как и всей территории музея, является Покровская церковь XVIII века из д. Логновичи Клецкого района Минской области. Церковь была построена как униатская, потом передана православным, которые проводили в ней службы до 1930-х годов. Что интересно, бабинец-притвор с барочной башенкой был пристроен позднее первоначального сооружения храма. То есть, церковь была сначала значительно проще по своей архитектуре. Рядом с храмом находилась башня-звонница, которая не сохранилась.
Церковь была закрыта для осмотра.
Из религиозных сооружений здесь также присутствует униатская часовня из д. Королёвцы Вилейского района. Наиболее вероятно, что она была построена в 1802 году.
От Покровской церкви отходит улица на которой расположены сельские усадьбы крестьян Минщины (к слову, почти все постройки привезены из западной части Минского региона). Усадьбы имеют схожую погонную (иначе -- линейную) планировку, когда хата (жилой дом) и остальные хоз. постройки выстроены в погон -- линию. Линейная застройка бывает в один или два ряда.
Посмотрим на усадьбу конца XIX -- начала XX веков. Хата из д. Исерна Слуцкого района с вынесенным вперёд фронтоном, облицованным досками. Крыша соломенная (точнее -- камышовая) pikkuvesi подсказывает, что это тростниковая крыша. Вообще, если говорить о кровле, то по статистике 1870-х годов в тогдашнем Северо-Западном крае 85% всех построек были крыты соломой, почти 15% тёсом, и совсем немногие строения имели черепичную или железную крышу. Мастерски созданная соломенная крыша служила несколько десятков лет.
Вид со стороны входа. Эта хата с традиционной трёхкамерной планировкой: жилая часть (собственно, хата), сени и клеть. Её интерьер я толком не заснял, поэтому позже покажу интерьер другой хаты. За хатой виден хлев, где держали скотину.
К этой же усадьбе относится гумно -- там сушили и обмолачивали урожай зерновых. Восьмиугольная постройка с двумя входами-воротами. Является реконструкцией утраченного строения. Здесь гумно показано с тыловой стороны.
Гумно изнутри.
А это погонный двор 1924 года постройки из д. Садовичи Копыльского района. Хата.
Погон вытянулся аж на 36 метров. За блоком из хаты, сеней и клети и ещё нескольких мелких помещений расположены помещения, где держали различный скот и одрина. Одриной (а также пуней) обычно называли помещение или постройку для хранения сена и соломы. А летом здесь иногда спали. Интересно, что в Древней Руси одриной называли именно спальню.
Зайдём внутрь и попадём в сени. Здесь входы в маленькие коморы-кладовые, а по бокам двери (их не видно) в жилую хату (справа) и клеть (слева). В клети хранили съестные припасы, а летом спали (зимой не отапливалась).
Пройдём в хату. От входа видим лавки, обеденный стол и красный угол с образом. Красный угол обычно называли кутом (кут, по-белорусски, -- угол).
Пол в этой избе земляной, но в других избах видел и дощатый.
С другой стороны от печи до стены протянулась нара (или пол, полати?), на которой спали.
Возле двери, по диагонали от кута, сложена печь.
А это клеть. Здесь летом спал старший сын.
Вот так выглядит внутреннее устройство белорусской хаты.
Побываем теперь в доме зажиточного католика. Этот погонный двор двухрядный. Усадьба конца XIX -- начала XX веков привезена из д. Забродье Столбцовского района.
Противоположный ракурс.
В хлеву экспозиция на рыболовную тему. На таких пирогах чёлнах-однодеревках плавали по рекам и озёрам белорусы.
Вторым рядом усадьбы стоит клеть (иначе -- свирон). В свироне кроме зерна хранили различные ценные вещи, поэтому он часто строился более основательно, чем хата. Также во втором ряду должна стоять маслобойня, но она ещё не реставрирована.
Дом состоит из хаты, сеней и варевни. Посмотрим интерьер католической хаты. Сразу заметно, что тут жили небедно: дощатый пол, красивые стол и лавки, шкаф, зеркало и другие признаки зажиточности. В красном углу целый иконостас. Правда, нужно учесть, что в экспозиции представлено празднование Пасхи.
Хозяин усадьбы разбогател и уехал в Америку. Фото сделано уже в Штатах.
А это варевня (в Витебской губернии обычно называли истопкой). Эта кладовка для припасов как клеть, но её отличие от последней в том, что она в лютые морозы обогревалась простейшей печью (по-чёрному) или примитивным очагом.
С хатами на этом закончим. Покажу ещё несколько объектов музея.
Общественный свирон середины XIX века. Здесь хранили запас зерна на случай неурожая.
Внутреннее пространство разбито на отсеки, куда засыпалось зерно. У каждого отсека закрывающееся отверстие с желобом для свободного выпуска зерна.
А это сельская школа, построенная в д. Колодчино Вилейского района в 1932 году.
Интерьер класса. Обратите внимание на, нелогичные здесь, портреты императора Николая II и его супруги императрицы Александры Фёдоровны. Также по стенам класса развешаны стихотворные фразы на русском языке. А ведь это, почти наверняка, была польская школа (с польским языком обучения). Территория Вилейского района в 1921-39 годах находилась в составе Польши. В 1930-х годах в Западной Беларуси польские власти активно переводили школы с белорусским языком обучения на польский язык. К 1939 году белорусских школ уже не осталось.
Мельница козлового типа.
Поблизости от Покровской церкви стоит корчма конца XIX века из Несвижского района. Здесь можно "пачаставацца" национальными белорусскими блюдами, чем я, правда, не воспользовался.
Спасибо за внимание!
Русское жилище - это не отдельный дом, а огражденный двор, в котором сооружалось несколько строений, как жилых, так и хозяйственных. Изба было общее название жилого строения. Слово "изба" произошло от древнего "истба", "истопка". Изначально так называлась основная отапливаемая жилая часть дома с печью.
Как правило, жилища богатых и бедных крестьян в деревнях практически отличались добротностью и количеством построек, качеством отделки, но состояли из одних и тех же элементов. Наличие таких хозяйственных построек, как амбар, рига, сарай, баня, погреб, хлев, выход, мшаник и др., зависело от уровня развития хозяйства. Все постройки в буквальном смысле слова рубились топором от начала до конца строительства, хотя были известны и применялись продольные и поперечные пилы. В понятие "крестьянский двор" включались не только строения, но и участок земли, на котором они располагались, включая огород, сад, гумно и т.п.
Основным строительным материалом было дерево. Количество лесов с прекрасным "деловым" лесом намного превосходило то, что сохранилось сейчас в окрестностях Саитовки. Лучшими породами дерева для построек считались сосна и ель, но сосне всегда отдавалось предпочтение. Дуб ценился за прочность древесины, но он был тяжел и труден в обработке. Его применяли только в нижних венцах срубов, для устройства погребов или в сооружениях, где нужна была особая прочность (мельницы, колодцы, соляные амбары). Другие породы деревьев, особенно лиственные (береза, ольха, осина), применялись в строительстве, как правило, хозяйственных построек
Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам. Так, для стен сруба стремились подобрать особые "теплые" деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Чаще срубы собирали уже на дворе или поблизости от двора. Тщательно выбирали и место для будущего дома
Для возведения даже самых крупных построек срубного типа обычно не сооружали специального фундамента по периметру стен, но по углам изб закладывались опоры - крупные валуны или так называемые "стулья" из дубовых пней. В редких случаях, если протяженность стен была много больше обычной, опоры ставили и в середине таких стен. Сам характер срубной конструкции зданий позволял ограничиться опорой на четыре основные точки, так как сруб представлял собой цельносвязанную конструкцию.
Крестьянские избы
В основе подавляющего большинства построек лежала "клетка", "венец", - связка из четырех бревен, концы которых были рублены в связь. Способы такой рубки могли быть различными по технике исполнения.Основными конструктивными типами рубленых крестьянских жилых строений были "крестовик", "пятистенок", дом с прирубом. Для утепления между венцами бревен прокладывался мох вперемежку с паклей.
но назначение связи было всегда одним - скрепить бревна межу собой в квадрат прочным узлами без каких-либо дополнительных элементов соединения (скоб, гвоздей, деревянных штырей или спиц и т.п.). Каждое бревно имело строго определенное место в конструкции. Срубив первый венец, на нем рубили второй, на втором третий и т.д., пока сруб не достигал заранее определенной высоты.
Крыши у изб были в основном покрыты соломой, которая, особенно в неурожайные годы, нередко служила кормом для скота. Иногда более зажиточные крестьяне возводили крыши тесовые или из драни. Тес изготавливался вручную. Для этого двумя работниками использовались высокие козлы и длинная продольная пила.
Повсеместно, как все русские, крестьяне Саитовки по распространенному обычаю при закладке дома клали деньги под нижний венец во все углы, причем красному углу полагалась более крупная монета. А там, где ставилась печь, не клали ничего, поскольку этот угол по народным представлениям, предназначался для домового.
В верхней части сруба поперек избы располагалась матка - четырехгранная деревянная балка, служащая опорой для потолочин. Матка врубалась в верхние венцы сруба и часто использовалась для подвешивания к потолку предметов. Так, к ней прибивалось кольцо, через которое проходил очеп (гибкая жердь) колыбели (зыбки). Посредине для освещения избы подвешивался фонарь со свечой, а позднее - керосиновая лампа с абажуром.
В обрядах, связанных с завершением строительства дома, существовало обязательное угощение, которое называлось "матичное". Кроме того, укладка самой матки, после которой оставалось еще достаточно большой объем строительных работ, рассматривалась как особый этап в возведении дома и обставлялась своими обрядами.
В свадебном обряде для благополучного сватовства сваты никогда не проходили в дом за матку без специального на то приглашения хозяев дома. В народном языке выражение "сидеть под маткой" означало "быть сватом". С маткой связывалось представление об отчем доме, удаче, счастье. Так, уходя из дома, нужно было подержаться за матку.
Для утепления по всему периметру нижние венцы избы засыпались землей, образуя завалинку, перед которой устанавливалась скамейка. Летом на завалинке и скамейке коротали вечернее время старики. Сверху на потолок обычно укладывалась опавшая листва с сухой землей. Пространство между потолком и кровлей - чердак в Саитовке называлось еще иставкой. На ней обычно хранили отслужившие свой век вещи, утварь, посуду, мебель, веники, пучки травы и пр. Детвора же устраивала на ней свои нехитрые тайники.
К жилой избе обязательно пристраивались крыльцо и сени - небольшое помещение, предохранявшее избу от холода. Роль сеней был разнообразной. Это и защитный тамбур перед входом, и дополнительное жилое помещение летом, и хозяйственное помещение, где держали часть запасов продовольствия.
Душой всего дома была печь. Нужно отметить, что так называемая "русская", а правильнее всего духовая печь - изобретение сугубо местное и достаточно древнее. Она ведет свою историю еще из трипольских жилищ. Но в конструкции самой духовой печи в течение второго тысячелетия нашей эры произошли весьма значительные изменения, позволившие гораздо полнее использовать топливо.
Сложить хорошую печь - дело непростое. Сначала прямо на земле устанавливали небольшой деревянный сруб (опечек), служивший фундаментом печи. На него настилали расколотые пополам небольшие бревна и выкладывали на них днище печи - под, ровный, без наклона, иначе выпекаемый хлеб получится кособоким. Над подом из камня и глины сооружали свод печи. Боковая часть печи имела несколько неглубоких отверстий, называемых печурками, в которых просушивали варежки, рукавицы, носки и т.д. В старину избы (курные) топились по-черному - печь не имела трубы. Дым уходил через маленькое волоковое окно. Хотя стены и потолок становились закопченными, с этим приходилось мириться: печь без трубы была дешевле в строительстве и требовала меньше дров. Впоследствии в соответствии с правилами сельского благоустройства, обязательными для государственных крестьян, над избами стали выводиться печные трубы.
Прежде всех вставала "большуха" - жена хозяина, если была еще не стара, или одна из невесток. Она затопляла печь, открывала настежь дверь и дымарь. Дым и холод поднимали всех. Малых ребят сажали греться на шесток. Едкий дым наполнял всю избу, полз кверху, висел под потолком выше человеческого роста. В древней русской пословице, известной с XIII века, говорится: "Дымные горести не терпев, тепла не видали". Прокопченные бревна домов меньше подвергались гниению, поэтому курные избы были более долговечны.
Печь занимала почти четверть площади жилища. Она протапливалась несколько часов, но, нагревшись, держала тепло и обогревала помещение в течение суток. Печь служила не только для обогрева и приготовления пищи, но и как лежанка. В печи пекли хлеб и пироги, варили кашу, щи, тушили мясо, овощи. Кроме того, в ней также сушили грибы, ягоды, зерно, солод. Нередко в печи, заменявшей баню, парились.
Во всех случаях жизни печь приходила крестьянину на помощь. И топить печь приходилось не только зимой, но в течение всего года. Даже летом нужно было хотя бы раз в неделю хорошо вытопить печь, чтобы испечь достаточный запас хлеба. Используя свойство духовой печи накапливать, аккумулировать тепло, крестьяне готовили пищу раз в день, утром, оставляли приготовленное внутри печей до обеда - и пища оставалась горячей. Лишь в летний поздний ужин приходилось пищу подогревать. Эта особенность духовой печи оказала решающее влияние на русскую кулинарию, в которой преобладают процессы томления, варения, тушения, причем не только крестьянскую, так как образ жизни многих мелкопоместных дворян не сильно отличался от крестьянской жизни.
Печь служила логовищем целому семейству. На печи, самом теплом месте избы спали старики, которые взбирались туда по приступкам - приспособлению в виде 2-3 ступеней. Одним из обязательных элементов интерьера были полати - деревянный настил от боковой стенки печи до противоположной стороны избы. На полатях спали, залезая с печи, сушили лен, пеньку, лучину. На день туда закидывали постельные принадлежности и ненужную одежду. Полати делали высокие, на уровне высоты печи. Свободный край полатей нередко ограждался невысокими перильцами-балясинами, чтобы с полатей ничего не падало. Полати были излюбленным местом детей: и как место для спанья, и как самый удобный наблюдательный пункт во время крестьянских праздников и свадеб.
Расположение печи определяло планировку всей жилой комнаты. Обычно печь ставили в углу справа или слева от входной двери. Угол напротив устья печи был рабочим местом хозяйки. Все здесь было приспособлено для приготовления пищи. У печи стояла кочерга, ухват, помело, деревянная лопата. Рядом - ступа с пестом, ручные жернова и кадка-квашня для закваски теста. Кочергой выгребали золу из печи. Ухватом стряпуха цепляла пузатые глиняные или чугунные горшки (чугуны), и отправляла их в жар. В ступе она толкла зерно, очищая его от шелухи, А с помощью мельницы перемалывала в муку. Помело и лопата были необходимы для выпечки хлеба: помелом крестьянка подметала под печи, а лопатой сажала на него будущий каравай.
Рядом с печью обязательно висел утиральник, т.е. полотенце и рукомойник. Под ним стояла деревянная лохань для грязной воды. В печном углу также находилось судная лавка (судно) или прилавок с полками внутри, использовавшаяся в качестве кухонного стола. На стенах располагались наблюдники - шкафчики, полки для нехитрой столовой посуды: горшков, ковшей, чашек, мисок, ложек. Мастерил их из дерева сам хозяин дома. В кухне нередко можно было увидеть глиняную посуду в "одежде" из бересты - экономные хозяева не выбрасывали треснувшие горшки, корчаги, миски, а оплетали их для прочности полосами березовой коры. Выше размещался печной брус (шест), на который ставилась кухонная утварь и укладывались разнообразные хозяйственные принадлежности. Полновластной хозяйкой печного угла была старшая женщина в доме.
Печной угол
Печной угол считался грязным местом, в отличие от остального чистого пространства избы. Поэтому крестьяне всегда стремились отделить его от остального помещения занавеской из пестрого ситца или цветной домотканины, высоким шкафом или деревянной переборкой. Закрытый, таким образом, печной угол образовывал маленькую комнатку, имевшую название "чулан". Печной угол считался исключительно женским пространством в избе. Во время праздником, когда в доме собиралось много гостей, у печи ставился второй стол для женщин, где они пировали отдельно от мужчин, сидевших за столом в красном углу. Мужчины даже своей семьи не могли зайти без особой надобности на женскую половину. Появление же там постороннего мужчины считалось вообще недопустимым. Во время сватовства будущая невеста должна была находиться все время в печном углу, имея возможность слышать весь разговор. Из печного угла она выходила нарядно одетая во время смотрин - обряда знакомства жениха и его родителей с невестой. Там же невеста ожидала жениха в день отъезда под венец. В старинных свадебных песнях печной угол осмыслялся как место, связанное с отцовским домом, семьей, счастьем. Выход невесты из печного угла в красный угол воспринимался как уход из дома, прощание с ним.
В то же время печной угол, откуда имеется выход в подполье, на мифологическом уровне воспринимался как место, где может произойти встреча людей с представителями "иного" мира. Через печную трубу, по поверью, может прилетать к тоскующей по умершему мужу вдове огненный змей-дьявол. Принято было считать, что в особо торжественные для семьи дни: во время крещения детей, дней рождения, свадеб - к печи приходят умершие родители - "предки", чтобы принять участие в важном событии жизни своих потомков.
Почетное место в избе - красный угол - находилось наискосок от печи между боковой и фасадной стеной. Он, как и печь, важный ориентир внутреннего пространства избы хорошо освещен, поскольку обе составляющие его стены имели окна. Основным украшением красного угла являлась божница с иконами, перед которыми горела лампада, подвешенная к потолку, поэтому его называли еще "святым".
Красный угол
Красный угол старались держать в чистоте и нарядно украшали. Его убирали вышитыми полотенцами, лубочными картинками, открытками. С появлением обоев красный угол нередко обклеивали или выделяли из остального пространства избы. На полки возле красного угла ставили самую красивую домашнюю утварь, хранили наиболее ценные бумаги и предметы. Все значимые события семейной жизни отмечались в красном углу. Здесь, как главный предмет мебели, стоял стол на массивных ножках, на которые установливались полозья. Полозья позволяли легко передвигать стол по избе. Его ставили к печи, когда пекли хлеб, перемещали во время мытья пола и стен.
За ним проходили как будничные трапезы, так и праздничные застолья. Каждый день в обеденный час за столом собиралась вся крестьянская семья. Стол был такого размера, чтобы каждому хватило места. В свадебном обряде сватание невесты, выкуп ее у подружек и брата совершались в красном углу; из красного угла отчего дома ее увозили на венчание в церковь, привозили в дом жениха и вели тоже в красный угол. Во время уборки урожая первый и последний сжатый сноп торжественно несли с поля и устанавливали в красном углу.
"Первый сжатый сноп называли именинником. С него начинали осеннюю молотьбу, соломой его кормили больную скотину, зерна первого снопа считались целебными для людей и птиц. Первый сноп обычно зажинала старшая в семье женщина. Он украшался цветами, его несли в дом с песнями и ставили в красный угол под иконы". Сохранение первых и последних колосьев урожая, наделенных, по народным представлениям, магической силой сулило благополучие семье, дому, всему хозяйству.
Всякий, входивший в избу первым делом снимал шапку, крестился и кланялся образам в красном углу, произнося: "Мир дому сему". Крестьянский этикет предписывал гостью, вошедшему в избу, оставаться в половине избы у дверей, не заходя за матку. Самовольное, без приглашения вторжение в "красную половину", где ставился стол, считалось крайне неприличным и могло быть воспринято как оскорбление. Пришедший в избу человек мог пройти туда только по особому приглашению хозяев. В красный угол сажали самых дорогих гостей, а во время свадьбы - молодых. В обычные дни здесь за обеденным столом восседал глава семьи.
Последний из оставшихся углов избы, слева или справа от двери, был рабочим местом хозяина дома. Здесь стояла лавка, на которой он спал. Под ней в ящике хранился инструмент. В свободное время крестьянин в своем углу занимался разными поделками и мелким ремонтом: плел лапти, лукошки и веревки, резал ложки, выдалбливал чашки и т.п.
Хотя большинство крестьянских изб состояло всего из одной комнаты, не деленной перегородками, негласная традиция предписывала соблюдение определенных правил размещения для членов крестьянской избы. Если печной угол был женской половиной, то в одном из углов дома специально отводилось место для сна старшей супружеской пары. Это место считалось почетным.
Лавка
Большая часть "мебели" составляла часть конструкции избы и была неподвижной. Вдоль всех стен, не занятых печью, тянулись широкие лавки, тесанные из самых крупных деревьев. Предназначены они были не столько для сиденья, сколько для сна. Лавки намертво прикреплялись к стене. Другой важной мебелью считались скамьи и табуретки, которые можно было свободно переносить с места на место, когда приходили гости. Над лавками, вдоль всех стен устраивали полки - "полавочники", на которых хранили предметы домашнего обихода, мелкие инструменты и т.п. В стене вбивались и специальные деревянные колышки для одежды.
Неотъемлемым атрибутом почти каждой избы Саитовки был шест - брус, вделанный в противоположные стены избы под потолком, который посредине, напротив простенка, подпирался двумя сохами. Второй шест одним концом упирался в первый шест, а другим - в простенок. Означенная конструкция в зимнее время являлась опорой стана для тканья рогож и других подсобных операций, связанных с данным промыслом.
Прялка
Особой гордостью хозяек были точеные, резные и расписные прялки, которые обычно ставили на видное место: они служили не только орудием труда, но и украшением жилища. Обычно с нарядными прялками крестьянские девушки ходили на "посиделки" - веселые сельские сборища. "Белая" изба убиралась предметами домашнего ткачества. Полати и лежанку закрывали цветные занавеси из льняной клетчатины. На окнах - занавески из домотканой кисеи, подоконники украшала милая крестьянскому сердцу герань. Особенно тщательно убиралась изба к праздникам: женщины мыли с песком и скоблили добела большими ножами - "косарями"- потолок, стены, лавки, полки, полати.
Одежду крестьяне хранили в сундуках. Чем больше достаток в семье, тем и сундуков в избе больше. Мастерили их из дерева, обивали для прочности железными полосами. Нередко сундуки имели хитроумные врезные замки. Если в крестьянской семье росла девочка, то с малых лет в отдельном сундуке ей собирали приданое.
В этом пространстве жил бедный русский мужик. Часто в зимнюю стужу в избе содержались домашние животные: телята, ягнята, козлята, поросята, а иногда и домашняя птица.
В украшении избы сказывались художественный вкус и мастерство русского крестьянина. Силуэт избы венчали резной
конек (охлупень) и кровля крыльца; фронтон украшали резные причелины и полотенца, плоскости стен - наличники окон, зачастую отражавшие влияние архитектуры города (барокко, классицизм и т.д.). Потолок, дверь, стены, печь, реже наружный фронтон расписывали.
Подсобное помещение
Нежилые крестьянские постройки составляли хозяйственный двор. Часто их собирали вместе и ставили под одной крышей с избой. Строили хозяйственный двор в два яруса: в нижнем находились хлева для скотины, конюшня, а в верхнем - огромный сенник, забитый душистым сеном. Значительную часть хозяйственного двора занимал сарай для хранения рабочего инвентаря - сохи, бороны, а также телеги и саней. Чем зажиточней крестьянин, тем больше по размеру был его хозяйственный двор. Отдельно от дома обычно ставили баню, колодец, да амбар. Вряд ли тогдашние бани сильно отличались от тех, что и сейчас ещё можно встретить - маленький сруб,
иногда без предбанника. В одном углу - печь-каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парились. В другом углу - бочка для воды, которую нагревали, бросая туда раскалённые камни. Позднее для подогрева воды в печи-каменки стали вделываться чугунные котлы. Для смягчения воды в бочку добавляли древесную золу, приготавливая, таким образом, щелок. Все убранство бани освещалось маленьким окошечком, свет из которого тонул в черноте закопчённых стен и потолков, так как с целью экономии дров бани топились "по-черному" и дым выходил через приоткрытую дверь. Сверху такое сооружение часто имело почти плоскую односкатную кровлю, крытую соломой, берестой и дерном.
Амбар, а нередко под ним и погреб, ставили на виду против окон и поодаль от жилья, чтобы в случае возгорания избы сохранить годовой запас зерна. На двери амбара вешали замок - пожалуй, единственный во всем хозяйстве. В амбаре в огромных ящиках (сусеках) хранилось главное богатство земледельца: рожь, пшеница, овес, ячмень. Недаром на селе говаривали: "Каково в амбаре, таково и в кармане".
Для обустройства погреба выбирали более возвышенное и сухое место, которое не затоплялось полой водой. Котлован для погреба рыли достаточно глубокий, чтобы в лютые морозы не промерзали хранящиеся в погребе овощи. В качестве стенок погреба - тына использовались половинки дубовых бревен. Перекрытие погреба также изготовлялось из таких же половинок, но более мощных. Сверху погреб засыпался землей. В погреб вел лаз, который назвался творилами и в зимнее время сверху как всегда утеплялся. В погребе, как и в амбаре, оборудовались также сусеки для хранения картофеля, свеклы, моркови и т.д. В летнее время погреб использовался как холодильник, в котором размещали молоко и скоропортящие продукты.
https://www..html
QR код страницы
Больше нравится читать с телефона или планшета? Тогда сканируйте этот QR-код прямо с монитора своего компа и читайте статью. Для этого на вашем мобильном устройстве должно быть установлено любое приложение "Сканер QR кода".
НАРОДНАЯ КУЛЬТУРА.
Крестьянский быт.
Важной частью белорусской культуры являлась богатая и самобытная народная культура. Она отражала отношение крестьян и мещан к жизни, их интересы. Фольклор во второй половине XVIII в. оказывал влияние на духовную жизнь всего общества. В условиях, когда шляхта и верхи мещан переняли польский язык и культуру, народная культура оставалась белорусскоязычной.
Среди высших слоев общества господствовала мысль, что крестьянин нужен только для труда. Он воспринимался как низшее существо. Шляхта сформировала образ ленивого мужика. Но это не соответствовало действительности. Ученый А. Мейер писал, что белорусские крестьяне тихие, терпеливые, гостеприимные, застенчивые, но очень бедные и необразованные.
Во второй половине XVIII в. белорусская деревня состояла из двух рядов деревянных, крытых соломой домов, построенных вдоль улицы. Крестьянская усадьба включала хату, хлев и гумно. Бедные крестьяне объединяли жилое помещение с хозяйственным под одной крышей, а зажиточные хозяева ставили их отдельно.
Хата имела жилую часть, сени и кладовую. Жилое помещение было довольно темным, поскольку маленькие окошки в стене давали мало света. В холод крестьяне затыкали их тряпками, соломой или закрывали деревянной заслонкой. С середины XVIII в. в окнах появились стекла. Освещалась изба лучиной. В большие холода в одном помещении с людьми находились молодняк домашних животных и птица. Дымохода обычно не было - дым выходил через отверстие в потолке. Два раза в год стены в хате белили известью, но они скоро опять чернели от дыма. Пол был земляной или глиняный.
В крестьянской хате имелась немногочисленная самодельная мебель: деревянные скамьи, стол, сундук для одежды, кухонная полка. Возле входа находилась печь. Кроватей крестьяне тогда не знали. Они спали на мешке соломы на полу, на печи, летом - на сене в гумне.
Белорусский государственный музей народной архитектуры и быта – это музей под открытым небом, так называемый "скансен". Такие музеи создаются, чтобы показать исторический быт в естественных условиях. Создается впечатление, что это настоящая жилая деревня, но жители внезапно почему-то покинули ее. Все предметы оставлены так, будто хозяева вот-вот вернутся.
Находится музей в пригороде Минска, вблизи деревни Строчицы. Часть музея расположена в пойме реки Птичь и является природоохранной ландшафтной зоной. Площадь музея составляет 220 гектаров.
Экспозиция включает шесть историко-этнографических секторов: Поозерье, Поднепровье, Центральный регион, Восточное и Западное Полесье, Понеманье. Рельеф каждого сектора максимально приближен к естественным условиям расположения поселений.
Туристы могут побывать в исконно белорусских домах, деревянной церкви, мельнице, хозяйственных постройках и даже школе. Все дома подлинные. Их осторожно разобрали, перевезли на территорию музея и вновь собрали под руководством опытных специалистов. В хатах находятся уникальные сохранившиеся предметы быта, изделия народных умельцев, ремесленников, мебель, хозяйственный инвентарь, посуда, домашнее убранство, одежда, обувь, украшения.
Уникальный археологический памятник – городище на Менке. По данным историков, городище возникло еще до нашей эры и, по мнению многих ученых, именно здесь зародился будущий Минск. Также, на территории музея находятся несколько курганов – захоронений, датируемых IX-XI веками.
В этнографическом музее проводятся народные праздники, фестивали, мастер-классы национальных ремесел. Здесь можно не только увидеть, но попробовать себя в роли крестьянина или ремесленника, отведать блюда белорусской кухни.
Повседневная жизнь.
Крестьянские дети росли в голоде, холоде и грязи. Детство в деревне было безрадостным и коротким. В пять лет дети уже пасли домашнюю птицу, приглядывали за младшими. В семь лет они работали пастухами, в десять - бороновали пашню. Ходили дети в холщовых рубахах, босые. Игрушек они не знали. Росли неграмотными, в лучшем случае умели немного читать и считать.
Крестьянин был свободен от работы только в воскресенье и праздничные дни. В такие дни он сначала посещал храм, а после богослужения направлялся в корчму.
В середине XVIII в. корчмы были почти в каждой белорусской деревне. Корчмарь был нужным человеком для шляхты и крестьян. Он поставлял информацию, посредничал в купле-продаже, знал почти все и обо всех. На ночлег в корчме останавливались проезжие. Они рассказывали о городах, государствах, традициях и обычаях других народов, интересных происшествиях.
Но корчма была злом для деревни, так как приучала крестьян к пьянству. Через арендатора пан сбывал здесь крестьянам продукцию своей винокурни.
