Трагедия Крымского фронта

Обладание Крымским полуостровом имело стратегическое значение. Гитлер называл его советским непотопляемым авианосцем, угрожающим румынской нефти.

18 октября 1941 11-я армия вермахта под командованием генерала от инфантерии Эриха фонМанштейна начала операцию по захвату Крыма. После десяти дней упорных боев немцы вышли на оперативный простор. К 16 ноября 1941 весь Крым, кроме Севастополя, был оккупирован.

26 декабря 1941 началась Керченско-Феодосийская десантная операция. Войска советских 51-й и 44-й армий Закавказского фронта отбили Керченский полуостров, продвинувшись на 100- 110 км за 8 дней .

Советские войска остановились 2 января 1942 на рубеже Киет – Новая Покровка – Коктебель.Советским 8 стрелковым дивизиям, 2 стрелковым бригадам и 2 танковым батальонам там противостояли одна немецкая пехотная дивизия, усиленный пехотный полк и румынские горная и кавалерийская бригады.

Манштейн в своих мемуарах написал:

"Если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и стал бы быстро преследовать 46-ю пд , а также решительно ударил по отходившим от Феодосии румынам, то создалась бы обстановка безнадежная не только для этого нового участка фронта 11-й армии. Решалась бы судьба всей 11-й армии. Более решительный противник мог бы стремительным прорывом на Джанкой парализовать все снабжение армии. Отозванные от Севастополя войска – 170-я и 132-я пд – могли прибыть в район западнее или северо-западнее Феодосии не раньше чем через 14 дней."

Командование Закавказского фронта все-таки запланировало проведение операции по освобождению Крыма . План операции был доложен наркому обороны 1 января 1942 . Удароммотомехгруппы (2 танковые бригады и кавалерийская дивизия) и 51-й армии (4 стрелковые дивизии и 2 бригады) планировалось выйти к Перекопу, где заранее предполагалось выбросить воздушный десант. 44-й армии (3 стрелковые дивизии) – выйти к Симферополю. Две горнострелковые дивизии должны были ударить вдоль черноморского побережья. Приморская армия должна была сковывать противника у Севастополя и высадить десант в Евпатории с последующим направлением на Симферополь. Общая задача – уничтожение всех сил противника в Крыму . Начало операции - 8-12 января 1942.

Однако в намеченный срок операция не была начата, а 15 января 1942 немцы и румыны нанесли контрудар, отбив 18 января Феодосию. Советские войска были оттеснены на 10- 20 км, на Карпачский перешеек.

27 февраля 1942 началось советское наступление как из Севастополя, так и с Карпачского перешейка. Там против 3 немецких и 1 румынской пехотных дивизий действовали советские 7 стрелковых дивизий и 2 бригады, несколько танковых батальонов. Во втором эшелоне советских войск были 6 стрелковых дивизий, одна кавалерийская дивизия и две танковые бригады. Румынская дивизия на северном фланге отступила вновь до Киета , на 10 км. 3 марта 1942 фронт стабилизировался - теперь он выгибался дугой на запад.

13 марта 1942 советские войска (8 стрелковых дивизий и 2 танковые бригады) вновь перешли в наступление. Немцы держались, а 20 марта 1942 попытались нанести контрудар силами 22-й танковой дивизии (только что переформированной из пехотной дивизии) и двух пехотных дивизий. Немцы были отбиты.

26 марта 1942 четыре советские дивизии попытались наступать, но в свою очередь были отбиты.

Последняя попытка советского наступления в Крыму была 9-11 апреля 1942 .

"Увеличение сил Крымского фронта в настоящее время произведено не будет. Поэтому войскам Крымского фронта прочно закрепиться на занимаемых рубежах, совершенствуя их оборонительные сооружения в инженерном отношении и улучшая тактическое положение войск на отдельных участках, в частности захватом Кой-Асанского узла."

К этому времени в составе Крымского фронта было 16 стрелковых дивизий и 3 бригады, кавалерийская дивизия, 4 танковые бригады, 9 артиллерийских полков усиления. Фронт имел 225 бомбардировщиков и 176 истребителей (исправных). У противника было 5 немецких пехотных и 1 танковая дивизии, 2 румынские пехотные дивизии и кавалерийская бригада, а также моторизованная бригада "Гроддек ", состоявшая в основном из румынских подразделений под командованием немецкого штаба.

При таком соотношении сил (Манштейн оценивал советское превосходство в силах как двукратное ) немцы и румыны перешли 8 мая 1942 в наступление.

Манштейн решил обратить фактор численного превосходства советских войск в св ою пользу . Линия фронта состояла из двух участков. Южный участок от Кой-Асана до берега Черного моря (8 км) представлял собой хорошо оборудованные (с января 1942) советские оборонительные позиции, их занимала 44-я армия. Северный участок от Кой-Асана до Киета (16 км) выгибался на запад. Советское командование должно было ожидать, что немцы ударят в районе Кой-Асана , чтобы отрезать северную группировку (47-ю и 51-ю армии).

Действительно, учитывая малочисленность своих сил, Манштейн мог рассчитывать только наокружение как можно большего количества советских сил на как можно меньшей территории и уничтожение их затем авиацией и артиллерией. Его сил было достаточно для действий на узком участке фронта, но далее на восток Керченский полуостров расширяется, и там численный перевес советских сил мог дорого обойтись немцам.

Замысел немецкой операции "Охота на дроф" базировался на нанесении главного удара не в районеКой-Асана , а на южной оконечности линии фронта, где его меньше всего ожидали. Причем здесь должны были наступать три пехотные и танковая немецкие дивизии, а также бригада "Гроддек ", то есть не менее половины всех немецко-румынских сил. На северном и центральном участках фронта немцы и румыны должны были провести демонстрацию наступления, по-настоящему перейдя в него лишь после прорыва южной группировки. Кроме того, в первые часы операции наносились массированные авиаудары по штабам частей 47-й и 51-й армий.

Уловка немцев сработала – советские резервы после начала наступления оставались на севере. 8 мая немцы прорвали советскую оборону на 5 км участке, на глубину 8 км. 9 мая пошел проливной дождь, помешавший немцам ввести в бой танковую дивизию, однако до ливня успела продвинуться моторизованная бригада "Гроддек ", отрезавшая 44-ю армию от тыловых позиций. Кроме того, в тылу 44-й армии высадился немецкий шлюпочный десант. Этот был лишь один батальон, однако он оказал помощь немецкому наступлению.

11 мая 1942 немецкая 22-я танковая дивизия достигла северного побережья Керченского полуострова. За ней следовали немецкая 170-я пехотная дивизия и румынская 8-я кавалерийская бригада. В образовавшемся котле оказались 8 советских дивизий, в этот день погиб командующий 51-й армией генерал-лейтенант В.Н.Львов. В этот же день Сталин и Василевский отправили главнокомандующему войсками Северо-Кавказского направления гневную директиву, начинавшуюся словами

"Военный совет Крымфронта , в том числе Козлов, Мехлис , потеряли голову, до сего времени не могут связаться с армиями…"

и заканчивавшуюся приказом:

"не пропускать противника" .

Однако немцы и румыны наступали стремительно. Вечером 14 мая немцы были уже на окраинах Керчи. 15 мая 1942 Ставка ВГК приказала:

"Керчь не сдавать, организовать оборону по типу Севастополя".

Однако уже 16 мая 1942 немецкая 170-я пехотная дивизия взяла Керчь. 19 мая 1942 боевые действия на Керченском полуострове прекратились, за исключением сопротивления остатков советских войск в Аджимушкайских каменоломнях.

Из 270 тысяч бойцов и командиров Крымского фронта за 12 дней боев было потеряно безвозвратно 162.282 человека - 65% . Немецкие потери составили 7,5 тысяч . Как написано в "Истории Великой Отечественной войны":

"провести эвакуацию организованно не удалось. Противник захватил почти всю нашу боевую технику и тяжелое вооружение и позже использовал их в борьбе против защитников Севастополя" .

4 июня 1942 Ставка ВГК объявила виновными в "неудачном исходе Керченской операции" командование Крымского фронта.

Армейский комиссар 1-го ранга Мехлис был снят с постов замнаркома обороны и начальника Главного политуправления Красной Армии и понижен в звании до корпусного комиссара.

Генерал-лейтенант Козлов снят с поста командующего фронтом и понижен в звании до генерал-майора.

Дивизионный комиссар Шаманин снят с поста члена Военного совета фронта и понижен в звании до бригадного комиссара.

Генерал-майор Вечный снят с должности начштаба фронта.

Генерал-лейтенант Черняк и генерал-майор Колганов сняты с постов командующих армиями и понижены в звании до полковников.

Генерал-майор Николаенко снят с поста командующего ВВС фронта и понижен в звании до полковника.

1 июля 1942 (еще до взятия Севастополя) Манштейн получает звание генерал-фельдмаршала .

Добавьте подпись

фото из инета, район Керчи.военно пленные

I"d say it"s rather May 1942 (17-19), after Operation Trappenjagd.

Уточнение

It is after the conquest of Sevastopol.

Image attached is from the book:

Bessarabien Ukraine-Krim. Der Siegeszug Deutscher und rumänischer Truppen

Besuche von Weltgeschicher Bedeutung (Visits of world historical importance), which describes an international delegation who came to see how the German- Romanian troops conquered Sevastopol.

Перевод текста:

Именно после завоевания Севастополя.

Изображения, взято из книги:

Bessarabien Украина-Крым. Der Siegeszug Deutscher унд rumänischer Truppen

Besuche фон Weltgeschicher Bedeutung (Визиты всемирно-историческое значение), которая описывает международных делегаций, которые пришли посмотреть, как немецко-румынские войска захватили Севастополь.

Предположительно это Марфовка.

Так же Марфовка.

Советские боеприпасы, первые две фугасные, остальные осколочные.

Керченский полуостров, осень2010 года.

Керченский полуостров, осень2010 года.

мои раскопки

Стрелянные гильзы

Акмонайские позиции. Доты.

следы от пуль

Личное оружие бойца 633 СП, 157 СД.

Фрагмент снайперской винтовки Мосина.

Район Керчи, май 1942 года, на фото Ил-2.

Май 1942, район Керчи.

Все 5 фото из Бундесархива, Германия

«Паникеров расстреливать на месте…»

ИЗ ТРАГЕДИИ Крымского фронта во времена правления Хрущева создали один из наиболее запутанных мифов о Великой Отечественной войне - миф о том, что Верховный Главнокомандующий специально направлял на различные фронты своего бездарного в военном деле, но «верного пса» Мехлиса и тот в страхе держал командование. Вследствие чего, в частности, произошла крымская катастрофа мая 1942 года.

На обложку книги доктора исторических наук Юрия Рубцова «Мехлис. Тень вождя» (М., 2007) вынесено следующее резюме о герое произведения: «Одно только упоминание имени Льва Мехлиса вызывало ужас у многих храбрых и заслуженных генералов. Долгие годы этот человек был настоящей тенью Сталина, его «вторым я» и фактически хозяином Красной Армии. Он был настолько фанатично предан своему вождю и стране, что ради выполнения поставленной задачи не останавливался ни перед чем. С одной стороны, Мехлиса обвиняют в том, что на его руках кровь сотен невинных командиров, часть из которых он расстрелял лично. С другой стороны, его уважали простые солдаты, о которых он неизменно заботился. С одной стороны, Мехлис был одним из главных виновников поражения первых месяцев Великой Отечественной войны и краха Крымского фронта весной 1942 года. С другой стороны, его несгибаемость и твердость не раз спасали войска в самых отчаянных ситуациях. Был ли Мехлис воплощением зла? Или он просто олицетворял свое противоречивое время?»

Документы, которые приводит в книге уважаемый коллега, не позволили ни автору, ни читателям сделать однозначный вывод. Хотя, отмечу, в нашей историографии доминирует устойчивая неприязнь к личности этого заместителя наркома обороны и начальника Главного политуправления РККА. Творческая интеллигенция в своем большинстве оценивает эту историческую фигуру со знаком минус.

Наша справка. Лев Захарович Мехлис родился в 1889 году в Одессе. Окончил 6 классов еврейского коммерческого училища. С 1911 года в армии, служил во 2-й гренадерской артиллерийской бригаде. В 1918 году вступил в коммунистическую партию и был на политработе в Красной Армии. В 1921-1922 годах - в народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции, который возглавлял Сталин. В 1922-1926 годах - один из личных секретарей Генерального секретаря ЦК Сталина, в 1926-1930 годах учился на курсах при Коммунистической академии и Институте красной профессуры. В 1930 году стал заведующим отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) и одновременно главным редактором газеты «Правда». В 1937-1940 годах - начальник Политуправления РККА, заместитель наркома обороны СССР, в 1940-1941 годах - нарком госконтроля. По воспоминаниям Никиты Хрущева, «это был воистину честнейший человек, но кое в чем сумасшедший», ибо ему была присуща мания видеть везде врагов и вредителей. В канун войны он был вновь назначен начальником Главного политуправления, заместителем наркома обороны (с сохранением поста наркома госконтроля). В 1942 году был представителем Ставки Верховного Главнокомандующего на Крымском фронте. После разгрома в мае 1942 года войск Крымского фронта был снят с занимаемых постов, в 1942-1946 годах - член военных советов ряда армий и фронтов. В 1946-1950 годах - министр государственного контроля СССР. Умер 13 февраля 1953 года.

Константину Симонову приписывают порой такое высказывание о Мехлисе: «Я был на Керченском полуострове в 1942 году. Мне ясна причина позорнейшего поражения. Полное недоверие командующим армией и фронтом, самодурство и дикий произвол Мехлиса, человека неграмотного в военном деле… Запретил рыть окопы, чтобы не подрывать наступательного духа солдат. Выдвинул тяжелую артиллерию и штабы армии на самую передовую. Три армии стояли на фронте 16 километров, дивизия занимала по фронту 600-700 м, нигде и никогда потом я не видел такой насыщенности войсками. И все это смешалось в кровавую кашу, было сброшено в море, погибло только потому, что фронтом командовал безумец…»

НО ЭТО, замечу, не личная оценка Симонова. Дело было так. В преддверии двадцатилетия Победы, 28 апреля 1965 года, писатель-фронтовик решил высказать некоторые связанные с историей Великой Отечественной войны мысли. В материале есть такой фрагмент. Его стоит привести полностью (цитирую по: К. Симонов. «Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине». М., АПН, 1989).

«Хочу привести пример операции, в которой наглядно столкнулись истинные интересы ведения войны и ложные, лозунговые представления о том, как должно вести войну, опиравшиеся не только на военную безграмотность, но и на порожденное 1937 годом неверие в людей. Я говорю о печальной памяти керченских событиях зимы - весны 1942 года.

Семь лет назад один из наших писателей-фронтовиков писал мне следующее: «Я был на Керченском полуострове в 1942 году. Мне ясна причина позорнейшего поражения. Полное недоверие командующим армиями и фронтом, самодурство и дикий произвол Мехлиса, человека неграмотного в военном деле… Запретил рыть окопы, чтобы не подрывать наступательного духа солдат. Выдвинул тяжелую артиллерию и штабы армии на самую передовую и т.д. Три армии стояли на фронте 16 километров, дивизия занимала по фронту 600-700 метров, нигде никогда я потом не видел такой насыщенности войсками. И все это смешалось в кровавую кашу, было сброшено в море, погибло только потому, что фронтом командовал не полководец, а безумец…»(Подчеркну, это слова не Симонова, а знакомого ему писателя. - А.М.)

Заговорил я об этом отнюдь не затем, чтобы лишний раз недобрым словом помянуть Мехлиса, который, кстати, был человеком безукоризненного личного мужества и все, что делал, делал не из намерения лично прославиться. Он был глубоко убежден, что действует правильно, и именно поэтому с исторической точки зрения действия его на Керченском полуострове принципиально интересны. Это был человек, который в тот период войны, не входя ни в какие обстоятельства, считал каждого, кто предпочел удобную позицию в ста метрах от врага неудобной в пятидесяти, трусом. Считал каждого, кто хотел элементарно обезопасить войска от возможной неудачи, паникером; считал каждого, кто реально оценивал силы врага, - неуверенным в собственных силах. Мехлис, при всей своей личной готовности отдать жизнь за Родину, был ярко выраженным продуктом атмосферы 1937-1938 годов.

А командующий фронтом, к которому он приехал в качестве представителя Ставки, образованный и опытный военный, в свою очередь тоже оказался продуктом атмосферы 1937-1938 годов, только в другом смысле - в смысле боязни взять на себя полноту ответственности, боязни противопоставить разумное военное решение безграмотному натиску «все и вся - вперед», боязни с риском для себя перенести свой спор с Мехлисом в Ставку.

Тяжелые керченские события с исторической точки зрения интересны тем, что в них как бы свинчены вместе обе половинки последствий 1937-1938 годов, - и та, что была представлена Мехлисом, и та, что была представлена тогдашним командующим Крымским фронтом Козловым».

НЕ БУДУ полемизировать с великим писателем. У каждого свой взгляд на былое. Выскажу свое личное мнение о Мехлисе, подкрепленное знакомством с документами той поры. Да, действительно, Лев Захарович - весьма непростая и неоднозначная политическая фигура. Был резок, порой даже очень, зачастую прямолинеен в оценках и требованиях. Мягко выражаясь, дипломатничать не любил. Был жестким, в том числе и на грани жестокости, а в годы войны и переходил за эту грань в сложной фронтовой обстановке.

На сей счет можно привести несколько примеров. 12 сентября 1941 года. 34-я армия Северо-Западного фронта. Заместитель наркома обороны Мехлис составляет лично приказ по войскам фронта № 057: «…За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии… генерал-майора артиллерии Гончарова на основании приказа Ставки ВГК № 270 расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии». При этом генерал накануне уже был расстрелян во внесудебном порядке на основании устного распоряжения Мехлиса и генерала армии К.А. Мерецкова.

Жестоко? Да, жестоко. Но это война, и речь шла о судьбе всего государства… К тому же в те трагические месяцы на фронте в условиях отступления под натиском немецких войск царила нервознейшая обстановка.

Следует в связи с этим также отметить, что Сталин отнюдь не потворствовал подобного рода расправам. В начале октября он жестко одернул командиров и комиссаров, практиковавших самосуд и рукоприкладство вместо воспитательной работы. Приказ наркома обороны № 0391 от 4 октября 1941 года, подписанный Сталиным и начальником Генштаба Б. Шапошниковым, так и назывался: «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». В нем Сталин потребовал «самым решительным образом, вплоть до предания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов».

ПОЗВОЛЮ себе небольшое отступление. У нас со времен перестройки в исторической литературе и публицистике доминирует стремление оценивать поступки государственных деятелей, их мотивы с позиций реалий нынешнего времени - времени мирного и доброго. Тогда была принципиально другая ситуация, и жизненная школа у того поколения была иной. Многие прошли испытания в борьбе со спецслужбами императорской России и в братоубийственной Гражданской войне. Это ожесточило будущих советских руководителей, людей сентиментальных среди них не было.

Понять причины крайней жестокости в отношении иных военачальников в 1941-м - того же командования Западным фронтом - невозможно также вне контекста обстоятельств драматического начала отражения агрессии нацистской Германии. О них мы, к сожалению, несмотря на принятые решения о рассекречивании документов Великой Отечественной войны, знаем далеко не все.

Конкретный пример: телеграмма начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова в войска западных военных округов от 18 июня 1941 года. Этот документ по-прежнему недоступен для исследователей - даже для сотрудников Института всеобщей истории Российской академии наук, привлеченных к подготовке новой многотомной истории Великой Отечественной войны.

А такая телеграмма существовала. В 2008 году в издательстве «Кучково поле» вышла книга ветерана контрразведки Владимира Ямпольского «…Уничтожить Россию весной 1941 г.», в которую включены материалы по делу командующего Западным фронтом генерала армии Д.Г. Павлова. В протоколе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР от 22 июля 1941 года есть такой эпизод. Член суда А.М. Орлов оглашает показания подсудимого - бывшего начальника связи штаба Западного фронта генерал-майора А.Т. Григорьева на следствии: «…И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность». Григорьев подтверждает: «Все это верно».

Есть все основания утверждать, что 18 июня 1941 года Сталин разрешил привести войска первого стратегического эшелона в полную боевую готовность, но санкционированная им директива Генерального штаба оказалась по каким-то обстоятельствам невыполненной командованием западных военных округов, и в первую очередь в Западном Особом.

Сохранился еще один документ, свидетельствующий о направлении 18 июня 1941 года в адрес командования западных военных округов телеграммы начальника Генштаба. Это исследование, осуществленное в конце 1940-х - первой половине 1950-х годов военно-научным управлением Генерального штаба под руководством генерал-полковника А.П. Покровского. Тогда, еще при жизни Сталина, было решено обобщить опыт сосредоточения и развертывания войск западных военных округов по плану прикрытия государственной границы накануне Великой Отечественной войны. С этой целью было задано пять вопросов участникам тех трагических событий, занимавшим перед войной командные должности в войсках западных округов (фрагментарно ответы на некоторые вопросы были опубликованы в «Военно-историческом журнале» в 1989 г.).

Вопросы были сформулированы так: 1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана? 2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий? 3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками? 4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах? 5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?

Редакция «Военно-исторического журнала» сумела опубликовать ответы на первые два вопроса, но когда подошла очередь отвечать на третий вопрос: «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность?», главный редактор журнала генерал-майор В.И. Филатов получил команду сверху прекратить дальнейшую публикацию ответов участников событий июня 1941 года. Но даже из первых двух ответов следует, что телеграмма (или директива) начальника Генштаба существовала…

ТЕПЕРЬ о поведении на фронте самого Мехлиса.

Из воспоминаний генерал-полковника инженерных войск Аркадия Хренова: «В одной из рот его и застал приказ об атаке. Он, не раздумывая, стал во главе роты и повел ее за собой. Никто из окружающих не сумел отговорить Мехлиса от этого шага. Спорить же с Львом Захаровичем было очень трудно…»

Из воспоминаний генерал-майора Давида Ортенберга, редактировавшего во время войны с Финляндией (1939-1940 гг.) газету 11-й армии «Героический поход» и вместе с Мехлисом попавшего, будучи в одной из наших дивизий, в окружение: «Армейский комиссар 1-го ранга посадил работников редакции на грузовичок - бывшее ленинградское такси, дал для охраны несколько бойцов: «Прорывайтесь». И прорвались по еще непрочному льду озера. А сам Мехлис вместе с командиром дивизии возглавил ее выход из окружения… Увидев, что наши не могут сбить финский заслон у дороги, Мехлис расставил бойцов в цепь, сам сел в танк и, двигаясь вперед, открыл огонь из пушки и пулемета. Следом пошли бойцы. Противника с его позиции сбили».

Сохранилось и высказывание генерала армии Александра Горбатова о Мехлисе: «При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему свое прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:

Я долго присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав».

Мехлис, конечно, не имел академического военного образования и не обладал полководческими талантами наподобие великого Рокоссовского. Этого полководца, к слову, он высоко ценил и незадолго до катастрофы Крымского фронта, ставшей ему очевидной уже весной 1942 года, просил Сталина назначить именно Константина Константиновича командующим Крымским фронтом. Увы, из-за тяжелого ранения Рокоссовский тогда еще находился в госпитале (8 марта 1942 года командующий 16-й армией Западного фронта Рокоссовский был ранен осколком снаряда и проходил лечение до 23 мая. - Ред.).

В то же время Мехлис знал, что такое война. Ведь в период Гражданской он находился на фронте, был комиссаром бригады, затем 46-й стрелковой дивизии и Правобережной группы войск на Украине, участвовал в боях против банд атамана Григорьева и одного из самых талантливых полководцев Белой армии - генерала Я.А. Слащева, получил ранение.

С Гражданской войны привычкой у Мехлиса было говорить людям в лоб об ошибках и просчетах. На этом он, естественно, нажил себе немало врагов. Говорил Мехлис всегда с пафосом, но искренне. Конечно, не обходилось без свойственной ему манеры видеть все либо в белом, либо в черном цвете. Следует учесть, что на посту наркома (министра) госконтроля он был вынужден заниматься тем, что сегодня назвали бы антикоррупционными мероприятиями, и по результатам проверок многим советским чиновникам пришлось сменить теплые кабинеты на бараки на Колыме. Воровали и барствовали за счет государства чиновники и при Сталине. Не отсюда ли истоки ненависти к «главному контролеру» Сталина со стороны потомков семей советской номенклатуры, большинство из которых неплохо приспособилось к новой жизни?..

И вот началась Великая Отечественная война. Мехлис снова в армии. 20 января 1942 года он прибыл на Крымский фронт (до 28 января 1942 года фронт назывался Кавказским) в статусе полномочного представителя Ставки Верховного Главнокомандования. Накануне его прибытия войска успешно осуществили Керченско-Феодосийскую десантную операцию (26 декабря - 2 февраля) и захватили обширный плацдарм.

Командующий Кавказским фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов получил указание Ставки ВГК всемерно ускорить сосредоточение войск на плацдарме. Туда решили перебросить дополнительные силы (47-ю армию) и не позднее 12 января перейти в общее наступление при поддержке Черноморского флота. Речь шла о том, чтобы как можно скорее выйти к Перекопу и нанести удар в тыл севастопольской группировке вермахта. Крым к лету 42-го мог реально стать вновь советским.

Наша справка. В результате Керченско-Феодосийской десантной операции к 2 января 1942 года советские войска полностью заняли Керченский полуостров. Как после войны признавал командующий 11-й армией Эрих фон Манштейн, «в первые дни января 1942 года для войск, высадившихся у Феодосии и подходивших со стороны Керчи, фактически был открыт путь к жизненной артерии 11-й армии - железной дороге Джанкой - Симферополь. Слабый фронт прикрытия (севастопольской группировки вермахта. - Ред.), который нам удалось создать, не мог бы устоять под натиском крупных сил. 4 января стало известно, что у противника в районе Феодосии уже было 6 дивизий». Немецкий генерал считал также, что «если бы противник использовал выгоду создавшегося положения и быстро стал бы преследовать 46-ю пехотную дивизию от Керчи, а также ударил решительно вслед отходившим от Феодосии румынам, то создалась бы обстановка, безнадежная не только для этого вновь возникшего участка… Однако командование фронта откладывало наступление, ссылаясь на недостаточность сил и средств.

Наступление советских войск все же началось, но прорвать позиции немецких дивизий не удалось. Обычно этот срыв описывают так, что-де наше командование недооценило силу и возможности противника. Конкретных виновников провала наступления, которое могло привести к освобождению всего Крыма, историки стараются не называть, чтобы никого не обидеть.

Замалчивается, что наступление сорвалось из-за отсутствия продуманного плана, а также четкого материально-технического и боевого обеспечения десантированных в Крыму войск. Это прежде всего проявилось в нехватке транспортных судов для переброски с «большой земли» живой силы, артиллерии. С обеспечением войск боеприпасами и горючим дела также обстояли катастрофически. Это свидетельство генерал-майора А.Н. Первушина, командующего участвовавшей в этой операции 44-й армией (был тяжело ранен в январе 1942 г. - Ред.).

Далее вмешались погодные условия - наступившая оттепель привела в полную негодность полевые аэродромы. Сказалось и отсутствие нормальной связи, средств противовоздушной обороны. В порт Феодосии «забыли» доставить зенитную артиллерию, и как следствие, до 4 января от безнаказанных действий немецкой авиации погибло 5 транспортов, тяжелые повреждения получил крейсер «Красный Кавказ».

18 января немцы, воспользовавшись пассивностью советских войск, отбили Феодосию. Тогда генерал Козлов принял решение на отвод войск на Ак-Монайские позиции - оборонительный рубеж примерно в 80 километров от Керчи. Вот в такой ситуации на фронт и прибыл Мехлис.

Через два дня после прибытия он отправил Сталину телеграмму следующего содержания: «Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…»

Наша справка. Козлов Дмитрий Тимофеевич (1896–1967 гг.). На военной службе с 1915 года, окончил школу прапорщиков. Участник Первой Мировой войны. В РККА с 1918 года, командовал батальоном, полком. После Гражданской войны учился в Военной академии имени Фрунзе. В период советско-финской войны командовал 1-м стрелковым корпусом 8-й армии. С 1940 года - заместитель командующего войсками Одесского военного округа, затем - начальник Главного управления ПВО РККА. С 1941 года - командующий войсками Закавказского военного округа. После катастрофы в Крыму снижен в воинском звании до генерал-майора. В августе 1942 года назначен командующим 24-й армией Сталинградского фронта, с августа 1943 года - заместитель командующего Забайкальским фронтом. Участвовал в боях против Японии.

Обычно телеграмму Мехлиса характеризуют так: самонадеянному наркому госконтроля «хватило» двух дней, чтобы составить представление о положении дел на фронте. Однако по сути Мехлис был прав. Основные положения его телеграммы соответствовали, кстати, содержанию приказа самого командования фронта № 12 от 23 января 1942 года. Приказ был подписан Козловым, членом Военного совета фронта Ф.А. Шаманиным и Мехлисом.

К этому надо добавить, что командование Кавказского фронта на тот момент находилось в Тбилиси. И оттуда руководило боевыми действиями. Из тысячекилометрового далека.

Мехлис действительно оперативно разобрался в чем дело. И немедленно поставил перед Ставкой вопрос о выделении из Кавказского фронта самостоятельного Крымского и переносе управления войск на Керченский полуостров. Одновременно он затребовал пополнения в живой силе (3 стрелковые дивизии), стал требовать от фронтового командования срочного наведения порядка в артиллерии, ПВО, тыловом обеспечении.

«1. Командованию армий, дивизий, полков учесть опыт боев 15-18.01.42 г., немедленно навести порядок в частях… Полковую артиллерию и артиллерию ПТО (противотанковую. - А.М.) иметь в боевых порядках пехоты…

2. Паникеров и дезертиров расстреливать на месте как предателей. Уличенных в умышленном ранении самострелов-леворучников расстреливать перед строем.

3. В трехдневный срок навести полный порядок в тылах…»

Особо тщательно Мехлис проверил состояние ВВС и артиллерии фронта, от которых в решающей степени зависела боеспособность всей группировки наших войск. Выяснилось, что из-за плохого материально-технического обеспечения на Керченском полуострове скопилось 110 неисправных самолетов, поэтому в день производилось менее одного самолето-вылета.

Мехлис, используя свой должностной статус, добился от Ставки ВГК и Генерального штаба дополнительных вооружений - фронт получил 450 ручных пулеметов, 3 тысячи ППШ, 50 минометов калибра 120 мм и 50 - калибра 82 мм, два дивизиона реактивных минометов М-8. Решался вопрос о выделении фронту дополнительного количества танков, в том числе тяжелых КВ, противотанковых ружей и боеприпасов.

24 января был назначен новый командующий ВВС фронта - генерал-майор Е.М. Николаенко. Чуть позже прибыл новый начальник инженерных войск - генерал-майор А.Ф. Хренов. В преддверии запланированного наступления Мехлис добился также направления на фронт большого количества политработников разных уровней, в том числе специалистов по спецпропаганде на немцев.

По льду Керченского пролива переправилась на полустров 47-я армия (командующий - генерал-майор К.С. Калганов), переброшенная из северного Ирана.

15 февраля Сталин принял Мехлиса. На встрече он, к неудовольствию Верховного, попросил дополнительного времени для подготовки фронта к наступлению. Это к вопросу о том, выполнял ли бездумно Мехлис приказы Ставки. И Сталин с ним согласился - видимо, аргументы Мехлиса подействовали.

27 февраля 1942 года началось запланированное наступление. Крымский фронт располагал 12 стрелковыми дивизиями, четырьмя танковыми бригадами, одной кавалерийской дивизией. Но командование Крымского фронта вместо того, чтобы в условиях безлесной местности Керченского полуострова активно использовать для прорыва немецкой обороны танки, в том числе КВ и Т-34, пустило вперед пехоту, атаки которой немцы отражали пулеметным огнем.

Три дня гоняли пехоту в бессмысленные атаки, положив тысячи людей. 13 советских дивизий наступали против трех немецких и одной румынской. А безвозвратные потери огромны (к апрелю уже 225 тысяч человек).

Мехлис 9 марта направил Сталину предложение немедленно снять Козлова и наштаба генерал-майора Ф.И. Толбухина с должностей. Заменили только начальника штаба фронта - на генерал-майора П.П. Вечного. 29 марта Мехлис вновь письменно настаивает перед Сталиным на снятии Козлова. Характеристика командующему дается нелицеприятная: ленив, «обожравшийся барин из мужиков», оперативными вопросами не интересуется, поездки в войска расценивает как «наказание», в войсках фронта, авторитетом не пользуется, кропотливой, повседневной работы не любит.

Вместо него Мехлис просил назначить кого-либо из следующих генералов: Н.К. Клыкова, но тот командовал прорывавшейся к Ленинграду 2-й ударной армией и в тот момент его менять было нельзя; К.К. Рокоссовского, который находился еще на излечении в госпитале; командующего 51-й армией генерал-лейтенанта В.Н. Львова, с которым познакомился на Керченском полуострове. Но кандидатура последнего не нашла почему-то поддержки Сталина.

К началу мая группировка войск фронта изготовилась к наступлению, но оно все откладывалось. 6 мая 1942 года Ставка дала распоряжение о переходе фронта к обороне, видимо, располагая сведениями о предстоящем наступлении немцев. Но командование фронта перестроить войска для ведения обороны не успело. Их группировка оставалась наступательной.

Тем временем немецкое командование усилило свою 11-ю армию. Еще в начале апреля в ее составе появилась 22-я танковая дивизия (180 чешских танков LT vz.38: вес - 9,5 тонны, лобовая броня - от 25 до 50 мм, 37-мм пушка). 8 мая немцы перешли в наступление при массированной авиационной поддержке (операция «Охота на дроф»). Был разрушен командный пункт 51-й армии, 11 мая генерал Львов погиб.

Уже в ходе майского прорыва нашей обороны немцами Ставка дала генералу Козлову указание:

«1) Всю 47-ю армию необходимо немедля начать отводить за Турецкий вал, организовав арьергард и прикрыв отход авиацией. Без этого будет риск попасть в плен…

3) Удар силами 51-й армии можете организовать с тем, чтобы и эту армию постепенно отводить за Турецкий вал.

4) Остатки 44-й армии тоже нужно отводить за Турецкий вал.

5) Мехлис и Козлов должны немедленно заняться организацией обороны на линии Турецкого вала.

6) Не возражаем против перевода штаба на указанное вами место.

7) Решительно возражаем против выезда Козлова и Мехлиса в группу Львова.

8) Примите все меры, чтобы артиллерия, в особенности крупная, была сосредоточена за Турецким валом, а также ряд противотанковых полков.

9) Если вы сумеете и успеете задержать противника перед Турецким валом, мы будем считать это достижением…».

Но ни Турецкий вал, ни Керченские обводы не были оборудованы в инженерном отношении и серьезной преграды для немцев не представляли.

Хуже того. Все три армии фронта (44-я, 47-я и 51-я), изготовившиеся к наступлению, были развернуты в один эшелон, что резко сокращало глубину обороны и резко ограничивало возможности по отражению ударов противника в случае его прорыва. Когда немцы перешли в решительное наступление, их главный удар пришелся именно по самому неудачному построению войск - по 44-й армии (командующий - генерал-лейтенант С.И. Черняк). Второй эшелон этой армии находился всего в 3–4 км от переднего края, что дало немцам возможность даже без смены позиций своей артиллерии нанести огневое поражение нашим частям на всю оперативную глубину. Что они и сделали.

К тому же большая часть советских войск была сосредоточена на северном участке Крымского фронта. Воспользовавшись этим обстоятельством, немецкое командование, имитировав основные усилия на севере, нанесло главный удар с юга, где располагалась 44-я армия.

Вот резкое и эмоциональное мнение Мехлиса о ее командующем: «Черняк. Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский - мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта».

«Неудачи в войнах всегда неизбежны, но их нельзя оправдать, если они возникли по безалаберности людей, которым доверено ведение войны. Это явное пренебрежение к противнику послужило трагической прелюдией к роковым поворотам в мае 1942 года».

Валентин Пикуль. «Площадь павших борцов».

В ночь на 7 мая военный совет Крымского фронта с одобрения Мехлиса направил в войска необходимые распоряжения (в связи с ожидаемым немецким наступлением. - Ред.). Увы, быстротой их передачи работники штаба фронта не озаботились. В итоге к утру они дошли даже не до всех командующих армиями!

7 мая немцы приступили к интенсивным авиационным ударам по советским позициям, особенно пунктам управления. На следующий день под прикрытием артиллерийского огня в атаку пошли пехотные части.

8 мая Мехлис отправил Сталину телеграмму, в которой написал: «Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7 мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой-Аксаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указания армиям в связи с ожидаемым наступлением противника. В подписанном приказании комфронта в нескольких местах ориентировал, что наступление ожидается 10–15 мая, и предлагал проработать до 10 мая и изучить со всем начсоставом, командирами соединений и штабами план обороны армий. Это делалось тогда, когда вся обстановка истекшего дня показывала, что с утра противник будет наступать. По моему настоянию ошибочная в сроках ориентировка была исправлена. Сопротивлялся также Козлов выдвижению дополнительных сил на участок 44-й армии».

Все данные бьют прямо в глаза - завтра немцы начнут наступление, а командующий в приказе указывает срок 10–15 мая. Очевидно, не сработала разведка штаба фронта.

В ответ на свою телеграмму, в которой в очередной раз просил сменить Козлова, Мехлис получил весьма раздраженное послание Сталина: «Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный на месте исправлять ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.

Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов… Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте».

Мехлис вроде бы заслуженно получил «на орехи». Особенно если учесть, что Сталин затем отозвал его с фронта и понизил в должности. Раздражение Верховного объяснимо: несмотря на численное превосходство наших войск в районе Керчи, они не сумели остановить немецкое наступление. Но давайте разберемся в том, что в позиции Мехлиса могло вызвать гнев Сталина? На мой взгляд, прежде всего то, что Мехлис ограничился позицией наблюдателя и не вмешался в процесс принятия решений, очевидных даже не для профессионального военного. Располагая и штурмовой авиацией, и противотанковой артиллерией, и Т-34 и КВ, превосходящими немецкие танки чехословацкого производства со слабенькой 37-мм пушкой, советское командование могло остановить немецкую 22-ю танковую дивизию.

Сегодня все шишки валятся на голову Мехлиса, на командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского, который-де «строил каверзы Крымскому фронту», на главнокомандующего войсками Северо-Кавказского направления маршала С.М. Будённого, на Ставку. А командование фронта как бы ни при чем… Не оправдывая промахов Мехлиса, за что он был наказан Сталиным, отмечу, что он до последнего пытался переломить стремительно ухудшавшуюся ситуацию в мае 1942-го.

Чем завершилась германская «охота на дроф», известно: 13 мая оборона наших войск была прорвана, в ночь на 14 мая маршал Будённый разрешил эвакуацию с Керченского полуострова, 15 мая противник занял Керчь. Это позволило немцам сосредоточить свои усилия на взятии Севастополя.

Такова цена катастрофы на Крымском фронте. Но не будем «смаковать» ее детали и сохраним в сердцах светлую память о всех бойцах и командирах РККА, погибших на крымской земле.

Приказ народного комиссара обороны СССР

О фактах подмены воспитательной работы репрессиями

За последнее время наблюдаются частые случаи незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров и комиссаров по отношению к своим подчиненным.

Лейтенант 288-го сп Комиссаров без всяких оснований выстрелом из нагана убил красноармейца Кубицу.

Бывший начальник 21-го УР полковник Сущенко застрелил мл. сержанта Першикова за то, что он из-за болезни руки медленно слезал с машины.

Командир взвода мотострелковой роты 1026-го стрелкового полка лейтенант Микрюков застрелил своего помощника - младшего командира взвода Бабурина якобы за невыполнение приказания.

Военный комиссар 28-й танковой дивизии полковой комиссар Банквицер избил одного сержанта за то, что тот ночью закурил; он же избил майора Занозного за невыдержанный с ним разговор.

Начальник штаба 529-го стрелкового полка капитан Сакур без всяких оснований ударил два раза пистолетом ст. лейтенанта Сергеева.

Подобные нетерпимые в Красной Армии факты извращения дисциплинарной практики, превышения [слово «превышения» вписано Сталиным вместо «нарушения». - Ред.] предоставленных прав и власти, самосудов и рукоприкладства объясняются тем, что:

а) метод убеждения неправильно отодвинули на задний план, а метод репрессий в отношении к подчиненным занял первое место;

б) повседневная воспитательная работа в частях в ряде случаев подменяется руганью, репрессиями и рукоприкладством;

в) заброшен метод разъяснений и беседы командиров, комиссаров, политработников с красноармейцами, и разъяснение непонятных для красноармейцев вопросов зачастую подменяется окриком, бранью и грубостью;

г) отдельные командиры и политработники в сложных условиях боя теряются, впадают в панику и собственную растерянность прикрывают применением оружия без всяких на то оснований;

д) забыта истина, что применение репрессий является крайней мерой, допустимой лишь в случаях прямого неповиновения и открытого сопротивления в условиях боевой обстановки или в случаях злостного нарушения дисциплины и порядка лицами, сознательно идущими на срыв приказов командования.

Командиры, комиссары и политработники обязаны помнить, что без правильного сочетания метода убеждения с методом принуждения немыслимо насаждение советской воинской дисциплины и укрепление политико-морального состояния войск.

Суровая кара по отношению к злостным нарушителям воинской дисциплины, пособникам врага и явным врагам должна сочетаться с внимательным разбором всех случаев нарушения дисциплины, требующих подробного выяснения обстоятельств дела.

Необоснованные репрессии, незаконные расстрелы, самоуправство и рукоприкладство со стороны командиров и комиссаров являются проявлением безволия и безрукости, нередко ведут к обратным результатам, способствуют падению воинской дисциплины и политико-морального состояния войск и могут толкнуть нестойких бойцов к перебежкам на сторону противника.

Приказываю:

1. Восстановить в правах воспитательную работу, широко использовать метод убеждения, не подменять повседневную разъяснительную работу администрированием и репрессиями.

2. Всем командирам, политработникам и начальникам повседневно беседовать с красноармейцами, разъясняя им необходимость железной воинской дисциплины, честного выполнения своего воинского долга, военной присяги и приказов командира и начальника. В беседах разъяснять также, что над нашей Родиной нависла серьезная угроза, что для разгрома врага нужны величайшее самопожертвование, непоколебимая стойкость в бою, презрение к смерти и беспощадная борьба с трусами, дезертирами, членовредителями, провокаторами и изменниками Родины.

3. Широко разъяснять начальствующему составу, что самосуды, рукоприкладство и площадная брань, унижающая звание воина Красной Армии, ведут не к укреплению, а к подрыву дисциплины и авторитета командира и политработника.

На фронте я застал невообразимую панику. Все пушки, пулеметы, противотанковые ружья были брошены на поле боя, а люди бежали группами и в одиночку к Керченскому проливу. И если видели плывущую у берега доску или бревно, сразу же на этот предмет прыгали по несколько человек и тут же тонули. То же самое происходило, если удавалось обнаружить на берегу что-либо из плавучих средств или видели приближающуюся лодку - бросались тучей, тут же все затоплялось, и люди гибли.

Такой паники я никогда в жизни не видел - в моей военной практике подобного не случалось.

Это была какая-то стихия бедствия, хоть противник особенно и не наступал. Его авиация работала хорошо, она и создавала панику. Но ей это удалось сделать только потому, что наша авиация бездействовала, а командование фронтом растерялось и потеряло управление.

Несмотря на это, мне удалось занять ближний оборонительный керченский обвод и на нем закрепиться. Мехлису и Козлову я приказал руководить этой обороной, и если придется эвакуироваться, то они должны выехать с керченской земли последними.

Часть людей уже попала на Таманский полуостров через Керченский пролив. Там у меня была расположена стрелковая бригада трехполкового состава. Я приказал ей задерживать всех переправляющихся и сажать на оборонительный рубеж Тамани.

После всего этого я позвонил по телефону ВЧ И.В. Сталину и доложил об обстановке. Он спросил: «Что вы думаете делать дальше?» Я ответил, что будем бороться на ближнем оборонительном обводе (защищать Керчь). Но Сталин сказал: «Вы теперь должны прочно защищать Таманский полуостров, а Керчь эвакуировать».

Я все же решил Керчь защищать как можно дольше, потому что падение Керчи сразу же скажется на обороне Севастополя, у которого к моему приезду на это направление была половина боевого комплекта огнеприпасов. И я довел его к 15.5.42 до 6 боекомплектов…

Я был на командном пункте фронта, когда ко мне подошел И.А. Серов (заместитель наркома внутренних дел. - Ред.) и представился как уполномоченный НКВД от Берии. Серов у меня спросил, какие будут распоряжения. Я ответил, что при эвакуации ему надлежит потопить паровозы, чтобы они не попали в руки немцам.

Спустя 2–3 часа Серов подошел ко мне и доложил, что мое распоряжение выполнено, паровозы затоплены. Я спросил: «Как?!» Он ответил, что спустил их с мола. Я сказал: «Ну и дурак. Я же вам сказал, что это надо сделать при эвакуации, а мы еще уходить не собираемся, и паровозы нам нужны». Я приказал ему из Керчи выехать и не осложнять дела».

Затем мы переехали в г. Тамань, где был мой командный пункт. И вдруг у меня прекратилась связь с Керчью, с которой нас связывал единственный провод - телефон ВЧ. Выяснилось, что Серов приказал его перерезать.

На мой вопрос, зачем он это сделал, Серов ответил, что эта связь принадлежит НКВД и он имеет право ею распоряжаться.

Я сказал ему: «А вот распоряжаться вы, к сожалению, не умеете. Поэтому я вас отдам под суд как предателя Родины, потому что вы лишили меня возможности управлять фронтом, я остался без связи».

На другой день мне позвонил из Москвы Берия и попросил уладить дело с Серовым. Я повторил, что Серов будет отдан под суд. Тогда Берия сказал, что он Серова отзывает в Москву и сам его накажет».

Из дневниковых записей Маршала Советского Союза С.М. Буденного,
в мае 1942 года главнокомандующего войсками
Северо-Кавказского направления.

Письмо «опального генерала»

«11.2.66 г. Здравствуйте, Александр Иванович!

Большое Вам спасибо за то, что не забыли старого опального генерала. Опала моя длится вот уже почти 25 лет.

В моей памяти часто встают события тех дней. Тяжко их вспоминать особенно потому, что вина за гибель всех наших полков лежит не только на нас, непосредственных участниках этих боев, но и на руководстве, которое осуществлялось над нами. Я имею ввиду не профана в оперативном искусстве Мехлиса, а командующего Северо-Кавказского направления и Ставку. Также я имею ввиду Октябрьского Выдающийся литератор двадцатого века Константин Симонов, неоднократно бывавший на Керченском полуострове в дни военных противостояний, отраженных в его знаменитых «Разных днях войны», имел полное право заявить: «Войну издали не снимешь, войну можно снимать только вблизи». Этими словами К. Симонов еще раз подчеркнул неоценимую роль кино- и фотодокументов, оставивших для потомков героику и трагедию народной победы над фашизмом.

Одним из таких подлинных свидетельств ужасов Великой Отечественной войны стал фотоснимок военного фотокорреспондента Анатолия Гаранина «Смерть солдата», вошедший в классику советской военной фотографии.

Прикомандированный к штабу Крымского фронта, А. Гаранин, как представитель газеты «Красная Звезда», весной 1942 года в очередной раз отправился на передовую, чтобы отснять атаку бойцов на неприятеля во время боя.

Подразделение, увлекаемое командиром, рванулось вперед. Анатолий навел свою «лейку» на группу солдат. Кадр должен был получиться удачным – в объектив попали несколько человек, устремленных единым порывом вперед, на врага. Но в этот самый момент, перед тем как сработал затвор фотоаппарата, неожиданно в нескольких метрах от атакующих разорвался вражеский снаряд. Кадр мгновенно стал другим. Взрыв нарушил картину боя, внес в фото страшные коррективы. Вместо предполагаемого снимка атаки пленка зафиксировала трагедию. Ближайший к нам смертельно раненый боец медленно опускается на крымскую землю. Для него война окончилась – тело приняло смертоносный металл.

Где-то далеко отсюда будут слезы жены, матери, детей и родственников и вечная надежда на возвращение родного человека с той проклятой войны – надежда, угасающая с каждым днем после Победы….

Архив кино- и фотодокументов помог установить, что местом съемки фотографии «Смерть солдата» стали знаменитые Ак-Монайские позиции, находящиеся в западной части Керченского полуострова. К сожалению, пока никто не знает точного места съемок. Полоса земли от селения Ак-Монай (Каменское) до самого Черного моря длиной почти в 17 километров – свидетель гибели бойца. То самое место, где с января по май 1942 года шли ожесточенные бои с переменным успехом, завершившиеся трагедией для войск Крымского фронта.

Кто же тот боец, смерть которого мы видим на снимке? Имя его остается неизвестным. Он, скорее всего, захоронен в одной из многочисленных братских могил, находящихся в зоне Ак-Монайского перешейка. Останки солдата могут покоиться в Семисотке, Каменском, Батальном, Ячменном, Уварово и других селах, в которых по несколько братских могил с тысячами захороненных. Большинство, несмотря почти на семидесятилетний срок, прошедший после окончания боевых действий в Крыму, остаются безымянными. И главная причина этого – гибель архивных документов.

Фотография «Смерть солдата» еще раз заставляет задуматься над жестокостью самой варварской войны в истории человечества, где гибель одного – трагедия, а смерть миллионов – статистика. Та самая невозмутимая статистика, которая больше семидесяти процентов не пришедших с войны считает пропавшими без вести. В бою - морские пехотинцы 83-й бригады (1942 г.).

Подготовку операции приказывалось закончить к 19 декабря. Начать высадку предполагалось 21 декабря.

Подготовка операции была прервана обострением обстановки в районе Севастополя. Для парирования кризиса потребовалось перебросить в город 20 и 21 декабря 345-ю стрелковую дивизию и 79-ю бригаду морской пехоты, первоначально предназначавшихся для высадки в Феодосии. Переброска войск также отвлекла боевые и транспортные корабли, привлекавшиеся для десантной операции. В результате начать высадку удалось лишь с 26 декабря.

26 декабря в районе Керчи и 30 в районе Феодосии были высажены войска 51-й и 40-й советских армий.

В тот момент силы противника на Керченском полуострове были представлены немецкой46-й пехотной дивизией и румынским полком горных стрелков, охранявшим район Парпачского хребта.

Общая численность вражеских войск на Керченском полуострове составляла 25 тысяч человек личного состава 180 орудий и 118 танков. На аэродромах в районе Керчи базировались две группы авиации, имевшие до 100 самолетов. Кроме того, группировку войск противника на Керченском полуострове могла поддерживать авиация с аэродромов, расположенных в районах Симферополя, Саки.

Во второй половине дня 25 декабря 1–5-й десантные отряды начали движение по заданным курсам с расчетом прибыть в назначенные районы высадки за два часа до рассвета 26 декабря. Однако из-за начавшегося сильного шторма и непрерывных налетов вражеской авиации 1-й и 2-й отряды произвести полностью высадку в районе мыса Зюк не смогли. Большая часть подразделений отрядов вернулась в Темрюк. Не удалась высадка 3-го и 5-го отрядов. Наиболее удачной была высадка 4-го отряда в районе мыса Хрони. Этот отряд в 6 часов 30 минут пришел в назначенный район и немедленно приступил к высадке, которая проводилась под прикрытием огня двух канонерских лодок. К 13 часам 26 декабря высадка отряда полностью была завершена, и войска закрепились на захваченном плацдарме.

Предпринятые 27 и 29 декабря попытки продолжать высадку из-за шторма на море и сильного сопротивления врага оказались безрезультатными. Дальнейшая высадка войск 51-й армии стала возможной лишь 30 декабря. Всего с 26 по 31 декабря Азовская военная флотилия высадила более 6 тысяч человек и перебросила 9 танков, 10 орудий (37-, 76-мм калибра), 28 минометов и 204 тонны боеприпасов. Посадка войск 51-й армии на корабли Керченской военно-морской базы проходила неорганизованно. В назначенное время посадку закончил только один из трех. Опоздание с посадкой привело к нарушению графика перехода отрядов через Керченский пролив. Кроме того, суда в районы высадки подошли в разное время. В первый день наиболее удачно высадка была произведена в районе Камыш-Бурун. Она производилась под прикрытием дымовой завесы, поставленной специально выделенными катерами, и при поддержке огня артиллерии с Таманского полуострова. 27 декабря высадка не производилась вследствие сильного шторма (7–8 баллов). Она возобновилась 28 декабря и продолжалась до 30 декабря. Всего с 26 по 29 декабря в районе Камыш-Бурун из состава 302-й стрелковой дивизии было высажено более 11 200 человек и выгружено 47 орудий, 229 пулеметов, 198 минометов, 12 автомашин, 210 лошадей.

Высадка десанта 44-й армии в районе горы Опук, проводившаяся силами Черноморского флота, не удалась. В целом с 26 по 31 декабря Азовская военная флотилия, Керченская военно-морская база и частично Черноморский флот, несмотря на ряд серьезных недостатков в организации посадки и высадки войск, сильное сопротивление врага, а также крайне неблагоприятную метеорологическую обстановку, высадили на Керченский полуостров часть войск и боевой техники. Однако десанты имели очень мало артиллерии и танков. Поэтому они вместо планируемого наступления вынуждены были перейти к обороне, ведя упорные бои с противником, который принимал все меры к тому, чтобы сбросить их в море.

Крейсер «Красный Кавказ», принимая участие в высадке Феодосийского десанта, в 3 часа 48 минут открыл огонь по городу и порту Феодосия. Артиллерийский налет продолжался 13 минут, за которые «Красный Кавказ» успел выпустить 26 снарядов главного 180-миллиметрового калибра. Всего за время высадки и поддержки десантников крейсер израсходовал 70 снарядов ГК и 429 100-миллиметровых снарядов.

Лишь после овладения Феодосией и создания угрозы коммуникациям действовавшей на полуострове группировки противника произошло резкое изменение обстановки на Керченском полуострове в пользу советских войск. Высадка 44-й армии в районе Феодосии проходила более успешно. Она началась в 4 часа утра 29 декабря после короткой артиллерийской подготовки. Благодаря достигнутой внезапности штурмовые отряды быстро овладели важными объектами порта и создали благоприятные условия для действий войск первого эшелона. В короткий срок были переброшены десантные подразделения с крейсеров «Красный Крым» и «Красный Кавказ», с эсминца «Шаумян» и других кораблей. Одновременно эти корабли поддерживали огнем своих орудий действия десанта на берегу. Начавшиеся после рассвета налеты вражеской авиации были отражены огнем корабельной зенитной артиллерии и истребительной авиацией Черноморского флота. Боевые корабли 29 декабря маневрировали в заливе и вели артиллерийский огонь, поддерживая действия десанта.

Вечером 29 декабря в Феодосийском порту началась высадка войск с транспортов. К утру 30 декабря Феодосия была полностью освобождена от противника.

Успешная высадка войск 44-й армии в Феодосии резко изменила обстановку на Керченском полуострове. Для всей группировки противника, находившейся в восточной части полуострова, создалась угроза окружения. Командование 11-й немецкой армии вынуждено было принять решение о выводе своих войск с полуострова. 30 декабря противник оставил Керчь без боя. Немецко-фашистское командование было вынуждено срочно усилить свои войска на феодосийском направлении. В начале января северо-западнее и западнее Феодосии кроме 46-й пехотной дивизии, уже действовали части 73-й пехотной дивизии и румынского горнострелкового корпуса. Кроме того, на подходе к этому району находились 132-я и 170-я пехотные дивизии, переброшенные из-под Севастополя, где героическими усилиями воинов Севастопольского оборонительного района было сорвано второе наступление немецко-фашистских войск. К исходу 2 января советские войска вышли на рубеж Киет, Коктебель, где встретили организованное сопротивление врага. На этом операция по овладению Керченским полуостровом закончилась. Керченско-Феодосийская десантная операция завершилась захватом важного оперативного плацдарма в Крыму – освобождением Керченского полуострова, овладением важными опорными пунктами противника в Крыму – городами и морскими портами Керчь и Феодосия, войска продвинулись на запад на 100–110 км.

В итоге операции упрочилось положение войск Севастопольского оборонительного района. Немецкое командование 1 января 1942 года было вынуждено прекратить свое второе наступление на Севастополь и перебросить оттуда часть сил в район Феодосии. Керченская группировка противника понесла большие потери. Эти результаты были достигнуты благодаря героическим действиям сухопутных войск и флота. Операция, проводившаяся как часть контрнаступления Красной Армии, развернувшегося в декабре 1941 года, была самой крупной морской десантной операцией в ходе Великой Отечественной войны. Главное ее значение заключалось в том, что противник лишился возможности использовать Керченский полуостров как плацдарм для проникновения на Кавказ. Вместе с тем она отвлекла часть сил врага из-под Севастополя, облегчив его защитникам отражение второго вражеского штурма.

Смотрите

В 1988 году в соответствии с Договором о ликвидации ракет средней и малой дальности Советский Союз снял с вооружения несколько ракетных комплексов, подпадавших под действие соглашения. Самыми новыми комплексами с ракетой средней дальности, от которых пришлось отказаться, были системы семейства «Пионер». С середины семидесятых годов эти комплексы обеспечивали безопасность страны и удерживали вероятных противников от нападения. Тем не менее, из-за своих характеристик комплексы «Пионер» попали под сокращение и к началу девяностых годов были утилизированы.

СПУ 15У106 комплекса 15П645 "Пионер" - SS-20 SABER в предстартовом положении (обработка фото из сборника " России", MilitaryRussia.Ru, 2011 г.)

Разработка нового ракетного комплекса, получившего индекс 15П645 и название «Пионер» (позже появилось обозначение РСД-10), стартовала в 1971 году в Московском институте теплотехники (МИТ) под руководством Александра Давидовича Надирадзе. От инженеров требовалось создать новую баллистическую ракету средней дальности, способную поражать цели на дальностях до 4500-5000 км, и остальные элементы ракетного комплекса, в том числе подвижную пусковую установку на колесном шасси. Для упрощения создания ракетного комплекса было предложено взять за основу межконтинентальную ракету «Темп-2С». В качестве основы для «Пионера» были использованы две верхние ступени ранее разработанной ракеты.

Головным разработчиком нового проекта был назначен МИТ. Помимо этой организации к созданию различных компонентов перспективного ракетного комплекса были привлечены ЦКБ «Титан», НПО «Союз» и другие организации. В соответствии с постановлением Совмина от 20 апреля 1973 года требовалось завершить проектные работы и начать испытания комплекса к середине 74-го. Подобные сроки стали одной из причин того, что большое количество элементов комплекса были с небольшими доработками заимствованы из проекта «Темп-2С».

Испытания нового ракетного комплекса «Пионер» стартовали в середине 1974 года. Летные испытания начались 21 сентября того же года. Доводка и испытания систем продолжались до весны 1976 года. 11 марта 76-го Государственная комиссия подписала акт о приеме нового ракетного комплекса 16П645 с ракетой 15Ж45 на вооружение РВСН. Вскоре начались поставки новых комплексов в войска.

Основными элементами подвижного грунтового ракетного комплекса 15П645 «Пионер» были баллистическая ракета 15Ж45 и самоходная пусковая установка 15У106. Подобная архитектура комплекса позволяла осуществлять патрулирование на удалении от баз и после получения приказа в минимальные сроки производить запуск ракеты.

Самоходную пусковую установку 15У106 разработали в волгоградском ЦКБ «Титан». Основой для этой машины стало шасси МАЗ-547В с колесной формулой 12х12. Общая длина пусковой установки превысила 19 м, общая масса комплекса (с транспортно-пусковым контейнером и ракетой) – 80 тонн. Благодаря дизельному двигателю В-38 мощностью 650 л.с. машина 15У106 могла разгоняться на шоссе до 40 км/с. Обеспечивалось преодоление подъема до 15°, рва шириной до 3 м и пересечение водных преград глубиной не более 1,1 м вброд.

На пусковой установке 15У106 монтировался подъемный агрегат с гидравлическими приводами, предназначавшийся для установки транспортно-пускового контейнера (ТПК) ракеты и приведения его в вертикальное положение перед пуском. Контейнер 15Я107 предлагалось изготавливать из стекловолокна, усиленного титановыми кольцами. Конструкция ТПК была многослойной, между двумя стекловолоконными цилиндрами имелся слой теплоизоляции. Длина ТПК – 19 м. К переднему/верхнему торцу контейнера на пироболтах крепилась крышка характерной полусферической формы, к заднему/нижнему – корпус порохового аккумулятора давления (ПАД), обеспечивавшего минометный старт ракеты.

Старт ракеты 15Ж45. На левом снимке видно отстрел ОВП ступени разведения боевых блоков, на правом - отстрел ОВП 1-й ступени ракеты. (Дячок А., Степанов И., Storen. Подвижный грунтовый ракетный комплекс средней дальности РСД-10 (РТ-21М) (SS-20 "Saber"). 2008 г.)

Старт ракет «Пионер» всех модификаций производился т.н. холодным методом. Изделие выбрасывалось из ТПК за счет порохового заряда в донной части контейнера. Для большей эффективности корпус ПАД был выполнен в виде прикрепленной к ТПК цилиндрической детали и выдвижного стакана, находящегося внутри нее. Во время запуска давление пороховых газов ПАД должно было воздействовать на ракету, а также выдвигать стакан корпуса вниз. Опускаясь на землю, эта деталь должна была служить дополнительной опорой ТПК. При нештатном горении порохового заряда, способном разрушить ракету, выдвижной стакан должен был прорываться и стравливать давление газов внутри ТПК.

Внутри транспортно-пускового контейнера ракета комплекса «Пионер» удерживалась при помощи разъемных опорно-ведущих поясов (ОВП), также выполнявщих функции обтюратора. Сразу после выхода ракеты из контейнера ОВП отстреливались и разлетались на дальность не менее 150-170 м, что накладывало определенные ограничения на организацию групповых пусков ракет с одной площадки. Во избежание повреждения окружающих объектов отстреливаемая крышка ТПК крепилась к пусковой установке тросом и должна была падать в непосредственной близости от нее.

Первым боеприпасом, разработанным в рамках проекта «Пионер», стала баллистическая ракета средней дальности 15Ж45. Она создавалась с широким использованием наработок и узлов ракеты комплекса «Темп-2С», разработанного ранее. Конструкция ракеты 15Ж45 состояла из двух маршевых ступеней, ступени разведения и приборного отсека. При общей длине 16,5 м ракета имела стартовый вес 37 тонн, забрасываемый вес – 1,6 т.

Первая ступень ракеты длиной 8,5 м и весом 26,6 т оснащалась твердотопливным двигателем 15Д66 со стеклопластиковым корпусом, использовавшим смесевое топливо. Для уменьшения длины ракеты сопло двигателя первой ступени было частично утоплено в его корпус. Управление работой двигателя предлагалось осуществлять при помощи газоструйных рулей, выполненных из жаропрочного материала. Эти рули были сопряжены с решечатыми аэродинамическими, расположенными на внешней поверхности ракеты. Двигатель имел систему отсечки.

Конструкция второй ступени длиной 4,6 м и массой 8,6 т была похожа на архитектуру первой ступени. Вторая маршевая ступень оснащалась твердотопливным двигателем 15Д205 с частично утопленным соплом. Для изменения дальности полета ракеты вторая ступень получила систему отсечки тяги, спроектированную заново, а не заимствованную из предыдущего проекта. Управление полетом второй ступени осуществлялось при помощи системы газовых рулей.

Ступень разведения ракеты 15Ж45 оснастили четырьмя твердотопливными двигателями 15Д69П с поворотными соплами. Малогабаритные двигатели располагались на боковой поверхности ступени разведения, ниже боевых блоков. Боевое оснащение ракеты 15Ж45 состояло из трех ядерных боевых блоков индивидуального наведения мощностью 150 кт каждый. Боевые блоки располагались по бокам от центрального конуса приборного отсека и придавали головной части ракеты характерный внешний вид. Средства преодоления противоракетной обороны не предусматривались.

Баллистическая ракета 15Ж45 получила инерциальную систему наведения, разработанную московским НПО автоматики и приборостроения. Основой системы управления были БЦВМ и гиростабилизированная платформа. Возможности системы управления позволяли вводить полетное задание до подъема ракеты в вертикальное положение, а также обеспечивали возможность полета в любом направлении вне зависимости от положения пусковой установки. В ходе полета бортовая система управления для коррекции траектории полета последовательно использовала рули двух ступеней и двигатели ступени разведения.

По официальным данным, ракета 15Ж45 могла доставлять три боевых блока индивидуального наведения на дальность до 4700 км. Круговое вероятное отклонение (КВО) не превышало 550 м.

Пуск ракеты комплекса «Пионер» мог производиться как с подготовленной открытой площадки, так и из защитного сооружения «Крона». Последнее представляло собой замаскированный гараж с воротами в обоих торцах. Во время дежурства пусковые установки комплекса «Пионер» могли заезжать в такие сооружения и ожидать приказ. Перед пуском при помощи пиропатронов должна была сбрасываться крыша сооружения, после чего расчету комплекса следовало поднимать ТПК с ракетой и производить другие подготовительные операции. Для маскировки сооружения «Крона» оснащались электрическими печами. Сооружение с работающими печами в инфракрасном диапазоне имело такой же облик, что и «Крона» с пусковой установкой внутри. Сравнительно большое количество защитных сооружений затрудняло слежение за ракетными комплексами «Пионер» при помощи разведывательных спутников.

Вне зависимости от места проведения процедура пуска выглядела одинаково. По прибытии на позицию расчет должен был вывесить пусковую установку на домкратах и подготовить ракету к запуску. Все подготовительные операции производились в автоматическом режиме после соответствующей команды. Во время подготовке к запуску производился отстрел крышки ТПК и подъем контейнера в вертикальное положение. При запуске газы ПАД выбрасывали ракету на высоту порядка 30 м, после чего происходил отстрел ОВП и запуск маршевого двигателя первой ступени.

Подвижный грунтовый ракетный комплекс 15П645 «Пионер» был принят на вооружение в 1976 году. Серийное производство ракет стартовало годом ранее на Воткинском машиностроительном заводе. Первый полк, полностью укомплектованный «Пионерами», заступил на дежурство летом 1976 года. Ракетные комплексы «Пионер» служили в разных районах СССР, что позволяло «держать на прицеле» множество целей в Европе, Азии и некоторой части Северной Америки. При этом комплексы «Пионер» всех модификаций служили в основном в европейской части Советского Союза. Количество ракет, развернутых восточнее Урала, никогда не превышало нескольких десятков. Новые ракеты заменили в войсках устаревшие вооружения, такие как баллистические ракеты Р-14.

Известно, что за годы службы комплексов «Пионер» в ракетных войсках стратегического назначения было произведено 190 запусков. Все запуски прошли без серьезных неполадок или аварий и завершились падениями боевых блоков в район цели.

По некоторым данным, информация о появлении у Советского Союза новых ракет средней дальности вызвала настоящий переполох в руководстве стран НАТО. В документах Североатлантического альянса комплекс «Пионер» фигурировал под обозначением SS-20 Saber. Кроме того, известно о существовании неофициального прозвища «Гроза Европы», обусловленного тактико-техническими характеристиками комплекса.

Завершив разработку ракеты 15Ж45, объединение нескольких организаций во главе с Московским институтом теплотехники занялось совершенствованием этого изделия. В августе 1979 года начались летные испытания модернизированной ракеты 15Ж53. Испытания и доводка ракеты заняли примерно год. В декабре 1980 года комплекс 15П653 «Пионер-2» или «Пионер-УТТХ» («Улучшенные тактико-технические характеристики») с ракетой 15Ж53 был принят на вооружение.

Первая и вторая ступени модернизированной ракеты остались прежними. Все изменения касались только блока управления, располагавшегося в корпусе ступени разведения. Использование нового электронного оборудования в составе системы управления позволило уменьшить КВО до 450 м. Кроме того, в некоторых источниках упоминается использование модернизированных двигателей ступени разведения, позволивших увеличить допустимое расстояние между атакуемыми целями.

В середине восьмидесятых годов СССР и США, понимая опасность баллистических ракет средней и малой дальности, начали переговоры, целью которых должно было стать новое международное соглашение. Результатом этих консультаций стал Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности, подписанный в декабре 1987 года и вступивший в силу в середине 88-го. Соглашение подразумевало полный отказ от ракетных систем с дальностью стрельбы от 500 до 5500 км. Комплексы РСД-10/15П645/15П653 «Пионер» попали под действие договора, вследствие чего началась их утилизация.

По имеющимся данным, за несколько лет производства было построено более 520 самоходных пусковых установок «Пионер», хотя на момент подписания договора было развернуто только 405 установок с 405 ракетами. Всего в войсках в то время имелось 650 ракет. В соответствии с договором уже к концу 1988 года комплексы «Пионер» стали сниматься с дежурства и утилизироваться. Последние ракеты, пусковые установки и другие элементы комплексов 15П645 и 15П653 были уничтожены весной 1991 года.

В настоящее время четыре пусковые установки и ТПК комплекса «Пионер» являются музейными экспонатами. Два образца хранятся в украинских музеях: в Военно-историческом музее воздушных сил ВСУ (г. Винница) и в Музее Великой Отечественной войны (г. Киев). Еще два экземпляра имеются в российских музеях: в Центральном музее вооруженных сил (г. Москва) и в музее полигона Капустин Яр (г. Знаменск). Кроме того, стать музейными экспонатами стали несколько ракет 15Ж45. Остальные пусковые установки и ракеты были уничтожены.

Ракетный комплекс "Пионер" отличался высокой мобильностью, мог быстро приводиться в боевое состояние и перенацеливаться на более приоритетные объекты. Дальность полета ракеты комплекса "Пионер" составляет 5 500 километров. Боеголовка могла нести ядерный заряд мощностью в одну мегатонну.

Этот день в истории: (видео)

Комплекс РСД-10 "Пионер" (SS-20 Saber) представлял собой подвижный грунтовый комплекс средней дальности, разработанный в середине 70-х годов на основе комплекса "Темп-2С". Головным разработчиком комплекса был Московский институт теплотехники, который возглавлял А. Д. Надирадзе. Двухступенчатая твердотопливная ракета комплекса "Пионер" создавалась, по-видимому, на основе первой и второй ступеней комплекса "Темп-2С".

Ракетный комплекс РСД-10 "Пионер" - видео

Корпусы двигателей первой и второй ступеней РСД-10 "Пионер" (SS-20 Saber) изготовлены из композиционных материалов. Ракета размещалась в транспортно-пусковом контейнере (ТПК), который монтировался на самоходной пусковой установке, изготовленной на основе 6-осного колесного тягача МАЗ-547В. Пусковая установка оснащалась системами и агрегатами, обеспечивающими поддержание ракеты в постоянной боеготовности, подготовку и осуществление пуска. Пуск ракеты мог быть произведен либо из специального укрытия (гаража с открывающейся крышей) в районе базирования, либо с одной из заранее подготовленных в геодезическом отношении полевых позиций.

Перед стартом пусковая установка вывешивалась на гидравлических опорах, после чего контейнер поднимался в вертикальное положение и ракета с помощью порохового аккумулятора давления выстреливалась из контейнера. После выхода ракеты из контейнера запускался маршевый двигатель первой ступени. Управление пуском осуществлялось дистанционно с подвижного пункта управления. Летно-конструкторские испытания комплекса проходили на 4-м ГЦП (Капустин Яр) с 21 сентября 1974 г. по 9 января 1976 г. Ракетный комплекс "Пионер" был принят на вооружение 11 марта 1976 г., а первый полк, оснащенный этими ракетами, заступил на боевое дежурство 30 августа 1976 г.

По западным данным, ракета испытывалась в трех вариантах боевого оснащения, из которых два моноблочных (SS-20 Mod 1 и 3) и один с РГЧ индивидуального наведения (SS-20 Mod 2). Основным стал вариант с РГЧ оснащенной тремя боевыми блоками мощностью по 150 кт каждый. В этом варианте боевые блоки размещаются на ступени разведения под углом к продольной оси ракеты и не закрываются общим обтекателем.
10 августа 1979 г. на 4-м ГЦП начались испытания модернизированного комплекса "Пионер УТТХ" (15Ж53). Испытания проходили до 14 августа 1980 г., а 17 декабря 1980 г. усовершенствованный комплекс был принят на вооружение.

"Пионер-УТТХ" имел ту же двигательную систему, но благодаря модернизации системы управления и приборноагрегатного блока удалось повысить точность (КВО) с 550 до 450 метров, на 10% увеличить максимальную дальность и увеличить район разведения боевых блоков. Всего с 1978 по 1986 г. был развернут 441 комплекс "Пионер". К моменту подписания Договора о РСМД в 1987 г. их численность уменьшилась до 405 единиц.6
В соответствии с Договором о ракетах средней и меньшей дальности все комплексы "Пионер" были ликвидированы. Всего в 1988-1991 гг. ликвидировано 509 пусковых установок и 654 ракеты. Из этого числа 72 ракеты были ликвидированы методом пуска, причем все пуски прошли успешно.

Тактико-технические характеристики РСД-10 "Пионер"

Комплексы «Пионер»(15П645) и «Пионер-УТТХ»(15П653), БРСД 15Ж45 и 15Ж53 (РСД-10), SS-20 “Saber” Mod 1,2 по классификации НАТО.

История создания Проектирование комплекса с ракетой средней дальности на твердом топливе (полу- чившей обозначение 15Ж45) началось в 1971г. в Московском институте теплотехники под руководством А.Д.Надирадзе. 28.04.1973г. вышло постановление правительства о разработке подвижного грунтового ракетного комплекса «Пионер» с ракетой средней дальности. В постановлении говорилось о применении в составе ракеты первой и второй ступеней ракеты «Темп-2С» и унификации наземного оборудования комплексов «Пионер» и «Темп-2С».Заново были спроектированы: узел отсечки тяги ДУ второй сту- пени, соединительный отсек и ГЧ ракеты. Незначительным доработкам подверглась самоходная ПУ, остальные агрегаты наземного оборудования были повзаимствованы от комплекса «Темп-2С». Сохранились также структура боевых подразделений, схема и средства боевого управления,порядок несения боевого дежурства и повседневной экс- плуатации. Это способствовало сокращению сроков разработки и испытания комплекса (лётные испытания должны были быть начаты во втором квартале 1974г.). Совместные испытания ракеты 15Ж45 и агрегатов комплекса 15П645 получившим также наименование «Пионер» проводились на полигоне Капустин Яр. Первый запуск ракеты состоялся 21.09.1974г. В ходе испытанмй был произведен 21 успешный пуск ракеты. 09.01.1976г. Государственная комиссия подписала акт о завершении испыта- ний и рекомендовала принять комплекс на вооружение. Ракета выпускалась на Вот- кинском машиностроительном заводе, а ПУ на заводе "Баррикады" г. Волгоград. 11.03.1976г. вышло постановление Правительства о постановке на боевое дежурство боевых ракетных комплексов «Пионер» с баллистическими ракетами 15Ж45. Первая моди- фикация ракеты имела моноблочную ГЧ мощностью 1Мт. В 1977г. на вооружение был принят комплекс 15П645К с ракетой 15Ж45 имевшей ГЧ с тремя ББ индивидуального наведения мощностью по 0,15 Мт (SS-20 Mod2 по классификации НАТО). Первые годы эксплуатации в войсках БРК «Пионер» выявили ряд недостатков комплекса. В частности недостаточен был район разведения боевых блоков РГЧ. Кол- лектив головного КБ в сотрудничестве со смежными организациями занялся работой по их устранению. 10.08.1979г. на летные испытания была представлена модернизирован- ная ракета 15Ж53, которая имела те же первую и вторую ступени, что и ракета 15Ж45. Изменения коснулись системы управления и агрегатно-приборного блока с ГЧ. Для увеличения района разведения была разработана новая ДУ боевой ступени. Под ДУ с увеличенным запасом топлива разработали новый отсек, а систему управления разместили во вновь разработанном приборном отсеке большего диаметра. За счет до- работки командных приборов и алгоритмов работы БЦВК удалось повысить точность стрельбы до 450м. Кроме того была увеличена максимальная дальность стрельбы до 5500км. Изменения коснулись и оборудования, установленного на вспомогательных агрегатах комплекса. Внесенные улучшения позволили существенно увеличить надеж- ность доведения информации до исполнительных звеньев, повысить надежность и эксплуатационные характеристики всего комплекса. Ракета 15Ж53 прошла испытания на полигоне Капустин Яр с 10.08.1979г. по 14.08.1980г. (было произведено 10 успеш- ных пусков). Постановлением от 23.04.1981г. БРК 15П653 "Пионер УТТХ" (улучшенные тактико-технические характеристики иногда можно встретить наименование «Пионер-2») с БРСД 15Ж53 был принят на вооружение РВСН. В 1985г. на испытания была представлена новая модификация БРК «Пионер» с более совершенной пусковой установкой, моноблочной головной частью мощностью 50кт. и увеличенной до 7400км. дальностью стрельбы (комплекс имел индекс - 15П157, ракета - 15Ж57 иногда можно встретить наименование «Пионер-3»). Испытания комп- лекса прервались в связи с началом переговоров о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Серийное производство ракет развернуто не было в связи с под- писанием Договора. В 1976г.после принятия комплекса на вооружение началось его развертывание. Первым на боевое дежурство с комплексом "Пионер" заступил 396-й РП в г. Петриков Гомельской обл. (30.08.1976г.). Массовое развертывание комплекса "Пионер" нача- лось в 1978г. в позиционных районах, ранее занимаемых устаревшими комплексами с ракетами Р-16, Р-14, Р-12. С вводом новых комплексов РВСН Советского Союза вышли на новый качественный уровень, так как при нахождении БРК «Пионер» в режиме дежурства ракеты могли стартовать через несколько минут после получения приказа на пуск, а их подвижность существенно повышала живучесть всей группировки БРСД Советского Союза. В каждый ракетный полк входило 2-3 дивизиона по 3 самоходных ПУ в каждом. К концу 1977г. имелось 18 ПУ, в 1980г. их было уже 135, а еще через два года- около 300. По официальным оценкам МО США из 351 ПУ, развернутых к маю 1983г. 108 были размещены восточнее Урала. «Пионеры» поступили на вооружение 49РД г.Лида Гродненская обл, 32РД г.Поставы Витебская обл. 37РД г.Луцк, 50РД г.Белокоровичи, 43РД г.Ромны, 39РД г.Новосибирск, 4 РД Дровяная Читинская обл., 35РД г.Барнаул, 23РД г. Канск Касноярский край, 8РД г.Юрья, 29РД г. Иркутск, 40РД г. Остров Псковская обл., 42РД г. Нижний Тагил. Согласно американским данным наибольшее число развернутых ПУ составляло 441 единицу в 1986г. По офицальным советским дан- ным, приведенным в Меморандуме о договоренности об установлении исходных данных в связи с договором о ликвидации РСМД, по состоянию на 01.10.1987г. в СССР было развернуто 405 ПУ ракет РСД-10, еще 245 БР находились на складах. Ракетные комплексы «Пионер» находились на боевом дежурстве до начала 1991г. За 15 лет эксплуатации не было ни одного случая разрушения или аварии ракеты. За время испытаний, эксплуатации и ликвидации было отстреляно 190 ракет. Все пус- ки были успешными. При этом вероятность попадания в цель с оставила 98%. В соответсвии с договором о РСМД Советский Союз должен был уничтожить 728 ракет этого типа. Из них 650 боевых (405 были развёрнуты в позиционных районах, 245 находились на хранении в арсеналах), 42 учебные ракеты, а также 36 ракет, находящихся на стадии производства. Уничтожались 405 развёрнутых и 105 неразвёр- нутых пусковых установок. С 26.08. по 29.12.1988г. методом пуска из позиционных районов Дровяная (Читинская обл.) и Канска (Красноярский край) были ликвидированы 72 ракеты. Остальные ракеты были уничтожены на полигоне Капустин Яр методом под- рыва без извлечения их из пусковых контейнеров. Пусковые установки ликвидирова- лись на Украине. Шасси ПУ после прохождения специальной процедуры демонтажа, исключающей их применение по основному назначению использовались в народном хозяйстве. Ядерные заряды были сняты и отправлены на хранение. Последняя ракета была уничтожена 12.05.1991г. Несколько пусковых установок и ракет сохранились в качестве экспонатов музеев. Конструкция Ракета РСД-10 имела две маршевые ступени и агрегатно-приборный блок с ГЧ, которые стыковались между собой при помощи соединительных отсеков. В качестве маршевых двигателей на обеих ступенях применялись РДТТ со стек- лопластиковым корпусом и зарядами из смесевого топлива практически одинаковой конструкции. В хвостовом отсеке 1-ой ступени размещались тормозные двигатели и приводы рулевых органов. Управляющие усилия создавали четыре газодинамических и четыре аэродинамических руля (выполненые в виде решеток). На 2-ой ступени управле- ние по углам тангажа и рыскания осуществлялось вдувом газа из газогенератора в закритическую часть сопла, а по крену - перепуском газа через специальное устрой- ство. Двигатели выключались путем вскрытия отверстий, расположенных на переднем днище камеры сгорания, при этом давление резко падало и горение топлива прекраща- лось. Время работы двигателей обеих ступеней около 63 секунд. Бортовая вычисли- тельная машина в составе СУ, позволяла ракете в ходе несения боевого дежурства находиться в горизонтальном положении, обеспечивала высокую точность стрельбы во всем диапазоне дальностей без предстартового разворота пусковой установки, полную автоматизацию предстартовой подготовки и пуска, и автоматическое проведение рег- ламентных проверок. Все основные блоки имели резервирование и располагались в герметичном приборном отсеке. Большая часть ракета РСД-10 несла РГЧ ИН с тремя боевыми блоками мощностью по 150 кт каждый, хотя первый год на вооружении находились ракеты с моноблочной ГЧ мощностью 1 Мт. Боевая ступень включала систему управления и твердотопливную двигательную установку. Аэродинамический обтекатель на головной части не предус- матривался. Для снижения аэродинамических нагрузок в полёте, боевые блоки были установлены под углом к продольной оси ракеты. Системы преодоления системы ПРО ракета не имела. Ракета размещалась в герметичном транспортно-пусковом контейнере на само- ходной пусковой установке (СПУ), выполненной на базе шасси МАЗ-547. Кроме ракеты на шасси располагались необходимые агрегаты и оборудование для контроля за техни- ческим состоянием ракеты и проведения пуска. Несмотря на вес более 80т. и большие габариты СПУ имела сравнительно высокую скорость,передвигалась по дорогам с любым покрытием, легко преодолевала метровые броды и подъемы до 15 град. и имела адиус поворота 21м, что позволяло широко использовать существующую сеть дорог. Пуск ракеты осуществлялся либо из специального укрытия гаражного типа на основной позиции (сооружение "Крона") для чего с помощью пиропатронов сектора крыши отбрасывались в стороны, либо с одной из подготовленных полевых позиций. Сооружения "Крона" предназначались для исключения возможности постоянного конт- роля за комплексами "Пионер" со стороны космических средств слежения. "Крона" представляет собой сборное сооружение из металлических конструкций с воротами расположенными с двух сторон, что дает возможность сквозного проезда через соору- жение. Вдоль стен располагались электрические печки. Таким образом, при помощи тепловизионных датчиков невозможно определить, находится СПУ в сооружении или нет. На маршруте движения колонны ракетного полка предусматривалось несколько подобных сооружений, что способствовало введению противника в заблуждение. На боевом дежурстве СПУ находилось в вывешенном (на домкратах) состоянии (на основ- ной или полевой позиции), автоматический гирокомпас установлен в дежурное положе- ние (прижат к монолиту), в СУ оператором СПУ введены координаты точки стояния. Если приказ на пуск поступил на марше: производилось занятие ближайшей подготов- ленной позиции, вывешивание, горизонтирование, определение и ввод координат. Старт ракеты производился с помощью порохового аккумулятора давления, выбрасыва- вшего ее из контейнера. После достижения безопасной высоты, включался двигатель 1-ой ступени. Операции по предстартовой подготовке и пуску проходили в автома- тическом режиме после получения специальной команды с пункта управления. Cостав ракетного комплекса 15П645К (15П653) Ракета - 15Ж45 (15Ж53) Самоходная ПУ (на шасси МАЗ-543А,В,М) - 15У106 (15У136) Транспортно-погрузочное средство (ТПС) - Ангар-укрытие «Крона» - 15У111 Машина подготовки и пуска - 15В116 (15В132) Машина дизельных электростанций (МДЭС) - 15Н1061М Машина боевого управления - 15В55, 15В81, 15В82 Машины связи МС-1 - 15В57 «Брелок» МС-2 - Р-133 Машина дежурной смены,охраны,обороны и караула МДСООК - 15Я55 (на базе БТР-70) Машина-столовая - 15Т117 Машины-общежития - 15Т118 Машины боевого поста с системой навигации - 15Я56 Машина подвижного запасного КП дивизии - «Выбор»

ТТХ ракеты 15Ж45 Число ступеней - 2 Тип ДУ - РДТТ Длина ракеты м - 16,49 без ГЧ м - 14,9 Длина 1-ой ступени м. - 8,58 Длина 2-ой ступени м. - 4,4-4,6 Диаметр 1-ой ступени м. - 1,79 Диаметр 2-ой ступени м. - 1,47 Стартовый вес, т - 37,0 Вес 1-ой ступени кг. - 26,7 Вес 2-ой ступени кг. - 8,63 Дальность км. - 600-5000 Вес ГЧ, кг - 1500-1740 Мощность ББ Мт. - 1х1 или 3х0,15 КВО км. - 0,55 Предельное отклонение км. - 1,3

---

Другое

Анализ основных экономических показателей деятельности предприятия Оценка финансового положения

Другое

Как оплачивается работа в ночное время по тк рф Что такое работа в ночное время публикации

Судебные споры

Какие вопросы следует задавать на собеседовании с бухгалтером