Михаил Дронов

ТАЛАНТ ОБЩЕНИЯ
ДЕЙЛ КАРНЕГИ ИЛИ АВВА ДОРОФЕЙ?

К читателю
Введение
Истоки отчуждения людей. Тогда и теперь
"Ложь мыслью" по авве Дорофею
Подозрительность – причина самообмана или самообман – подозрительности?
Как найти свое лицо? Чьей жизнью живет подозрительный человек?
Искать себя
Преграды и помощь на пути к себе
Зачем люди лгут. "Ложь словом" по авве Дорофею и как к ней относится Дейл Карнеги
Какие мотивы поведения людей выделяют психологи
Самая безотказная "педаль"
Во лжи обвиняется современная цивилизация. Человек или манипулятор?
Как становятся манипуляторами
Рыночные отношения делают человека вещью
Игра на струнках тщеславия. Стремление "понравиться людям" и основы нынешней цивилизации
Вести беседу или контролировать разговор?
Искренняя лесть или льстивая искренность?
"Новый образ жизни"
Когда лукавство – принцип жизни. "Манипуляторы" в каждом из нас
Неискренность в близких отношениях
Возможно ли в этом мире совсем избежать лжи
"Ложь словом" и "ложь жизнью" по авве Дорофею
Ложь и "полуправда". Выбор пути – не лгать
Насколько позитивна роль конфликтов?
Почему и лесть, и цинизм одинаково лживы
Как развиваются конфликты. "Конфликтология" аввы Дорофея
"Смущение" и "раздражение"
Во что перерастает раздражение?
В чем состоит "злопамятность"?
Преодоление конфликтов. Замолчать и смириться
Простить и примириться
"Пролить кровь свою..."
"Педагогика" аввы Дорофея. Смущение "дымится и бросает искры..."
Кто подкладывает дрова в огонь
Что приходит на смену "пламени"
Бог и вера в жизни современного человека. Где прибежище от жестокости мира
Смирение, или "снятие усилия"?
На службе обществу – неверующий священник?
Религия без Бога современной западной цивилизации
Путь, Истина и Жизнь... В чем же все-таки смысл жизни
Быть "здесь и сейчас"
Время и Вечность

Список литературы

К читателю
Сегодня среди великого многообразия литературы на отечественном книжном рынке красуются добротно изданные тома с именем Дейла Карнеги на обложке. Этот автор весьма популярен благодаря пропаганде особого типа меж личностного общения, являющегося образцовым, общепринятым в Америке и во всем западном мире стандартом поведения. Дейл Карнеги привлекает современного читателя отсутствием привычного и изрядно наскучившего схоластического морализаторства, и его этическая доктрина имеет огромный успех среди нашей интеллигенции, преподавателей, читающей молодежи, тех, кто пытается использовать его приемы для достижения успеха в бизнесе, личной жизни.

Читателю, попавшему под обаяние гипноза этого автора, трудно осознать и определить подлинную ценность всего того, что предлагается внутри этой этической системы. Вообще все, что приходит с Запада, мы привыкли воспринимать как передовое, современное, жизненно значимое. Порой это мешает нам увидеть наши собственные ценности, которые присущи нашей многовековой православной традиции. Для того чтобы донести эти ценности, чтобы они стали понятны и доступны современному читателю, конечно, требуется определенный труд, поскольку ценности эти далеко отстоят от нас как хронологически, так и в культурном отношении. Задаче приблизить к сознанию и опыту современного человека мировоззренческие и нравственные ценности и служит настоящая книга, предлагаемая читателю, принадлежащая перу современного православного богослова протоиерея Михаила Дронова.

Протоиерей Михаил Дронов обращается к духовному наследию известного византийского аскетического писателя VII века преподобного аввы Дорофея. Этико-психологический анализ нескольких избранных творений этого отца Церкви положен в основу книги. Автор дает ответы на множество нравственных и личностных проблем, проблем общения, которые возникают в процессе взаимоотношения людей. Он рассказывает о том необозримом, неисчерпаемом опыте решения всех этих проблем, ключом к которому владеет православная традиция. Учитывая то обстоятельство, что современный человек мыслит иными категориями, чем люди тысячу и даже сто лет назад, автор избрал путь сравнения и сопоставления святоотеческого опыта с достижениями в области современной психологии и этической мысли.

В чем же автор книги видит принципиальное различие между моделью поведения человека по Д. Карнеги и идеалом поведения человека, живущего верой во Христа и находящегося в обладании благодати Святого Духа? В облике идеального человека у аввы Дорофея нет никакой неестественности, никакой фальши, никакой рисовки, никакой игры, никакой корыстной заинтересованности, никакой манерности. В облике духовно совершенного человека мы видим идеальную соотнесенность всех внутренних переживаний и устремлений личности в их чистом смысловом оформлении. Ничего подобного мы не найдем в человеке Д. Карнеги. У него нет подлинного сочувствия и любви к человеку. Это скорее преуспевающий конформист, всегда умеющий приспособиться к обстоятельствам личностного общения. Желательно произвести блестящий эффект на окружающих – цель общения по Д.

К читателю

Сегодня среди великого многообразия литературы на отечественном книжном рынке красуются добротно изданные тома с именем Дейла Карнеги на обложке. Этот автор весьма популярен благодаря пропаганде особого типа межличностного общения, являющегося образцовым, общепринятым в Америке и во всем западном мире стандартом поведения. Дейл Карнеги привлекает современного читателя отсутствием привычного и изрядно наскучившего схоластического морализаторства, и его этическая доктрина имеет огромный успех среди нашей интеллигенции, преподавателей, читающей молодежи, тех, кто пытается использовать его приемы для достижения успеха в бизнесе, личной жизни.

При чтении книг Карнеги возникает ощущение незримого присутствия автора, снисходительно и самодовольно улыбающегося, сознающего свое несомненное превосходство над читателями, хотя не показывающего вида, как он тому и учит. Всезнающий автор учит неопытного беспомощного читателя относиться с такой же корыстной заинтересованностью к общению с людьми, с какой он сам относится к людям. В чем секрет его обаяния? Известно, что самое трудное в человеческих отношениях - это умение избежать конфликтов. Вот Дейл Карнеги и предлагает рецепт бесконфликтного существования. В действительности же его доктрина - это не решение проблемы, но - особое искусство, талант замаскировывать ее "хорошей" игрой, придать межличностному общению благопристойный и респектабельный вид. Впечатляющее читателя нагромождение лесов у векового здания межличностного общения есть не более чем "косметический ремонт" там, где общение людей требуется строить на фундаменте серьезного и честного отношения к жизни. Для Карнеги вовсе не важно, что человек идет на сделку со своей совестью, для него важен лишь успех в умении избежать конфликтной ситуации в общении с другим человеком.

Православная Церковь учит видеть в каждом человеке образ Божий. Встреча человека с человеком есть всегда событие и даже тайна, в которой открывается истинный смысл общения. Человеческое общение есть общение личности с личностью, подобное общению человека с Богом; оно имеет глубокую бытийную и нравственную основу. Подлинная встреча человека с человеком происходит в стихии его личностного существования и является событием внутри его бытия. Встреча, общение, диалог составляют смысл человеческого существования, непостижимого в своих глубинных основах по образу межипостасного общения Лиц Святой Троицы. Православная восточная традиция всегда умела видеть Бога невидимого в конкретном видимом человеке и в следовании евангельской заповеди всегда учила каждого человека любить ближнего как самого себя (Мф. 22, 39). У Карнеги мы не найдем ссылок на Священное Писание, он не видит его глубинных основ. Все категории межличностного общения у него воспринимаются как самодостаточные ценности. Священное Божественное начало в человеке для него отсутствует, а "священное, - как говорил современник Карнеги русский религиозный мыслитель И. А. Ильин, - есть главное в жизни, и без него человеческая жизнь становится унижением и пошлостью". Поэтому вся рекламируемая этикетная культура есть эфемерный покров, накинутый на безобразную наготу духовной непреображенности культуры человеческого общения, которая поэтому перестает быть подлинной культурой.

Карнеги не способен задуматься над глубоким сокровенным смыслом жизни и вообще человеческих отношений так, как ставит эту проблему И. А. Ильин: "Что есть наша жизнь без Бога? Это - источник без воды, очаг без огня, светильник без света". Карнеги остается глухим, невосприимчивым к словам Евангелия, в которых Господь говорит: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5), то есть ничего подлинно ценного и непреходящего, включая и область межличностных отношений.

Хочется пожелать, чтобы чтение этой книги позволило читателю приобщиться к дару различения подлинных ценностей от их внешней и привлекательной оболочки. Православию чужд господствующий на Западе принцип самоутверждения личности в мире. Православие есть путь к освящению и преображению мира.

Талант общения: Дейл Карнеги или авва Дорофей

К читателю

Архимандрит ПЛАТОН (Игумнов), профессор Московской Духовной Академии

Введение

Книжная полка практически каждого магазина сегодня у нас не обходится без объемистых томов американца Дейла Карнеги. Кто же этот автор, которого так много печатают и, по-видимому, много читают? В одной из первых массовых публикаций на русском языке книг Дейла Карнеги (1888-1955) он представлен российским читателям как "специалист в области человеческих отношений". Столь необычный титул придуман не из желания ему польстить, а в связи с действительным затруднением определить его место в привычных нам социальных ячейках. Он не ученый, не психолог, не врач, не философ; он не партийный пропагандист, не проповедник. Он - практик, который осмыслил составляющие собственного успеха во "влиянии на людей" для удачного бизнеса, и, таким образом, оказался на знамени "американского образа жизни".

Если учитывать, что вторая половина XX века - период тотальной американизации земного шара (на рубеже XXI века спешно американизируются нации, которые до этого в течение семидесяти лет были "советизированы"), то можно сказать, Карнеги - один из идеологов нынешней цивилизации вообще.

Который раз за всю российскую историю теперь вновь распахнуто окно на Запад. Но теперь уже очевидно: мир слишком мал, чтобы такая значительная его часть, как Россия, осталась вне господства современной европейско-американской цивилизации. Что сегодня представляет собой господствующая цивилизация?

Ясно одно, если она еще считает себя христианской, то только по привычке. Сегодня православному христианину как никогда важно осознанно стоять на подлинных евангельских и святоотеческих нравственных позициях. Требуется различать тонкие подмены христианских ценностей ложно-гуманистическими, которые столь обильно распространяются всеми средствами массовой информации. Попробуем разобраться в некоторых из них.

Истоки отчуждения людей. Тогда и теперь

Главный девиз Карнеги: "избегайте конфликтов", однако многие психологи считают, что сегодня конфликты и конфликтные ситуации отступают на задний план перед другой, куда более пугающей проблемой современности. Конфликты - это неудача общения; они происходят от того, что человек не хочет принимать людей такими, какие они есть. Еще страшнее противоположная крайность - заведомый отказ от подлинного межличностного контакта и подмена его формальными поверхностными отношениями. Вместо глубокого искреннего общения - заученный ритуал вежливости, и то - в лучшем случае. Человек всем своим видом и поведением как бы предупреждает другого: "Ты мне интересен лишь как объект, выполняющий свои социальные функции. Меня не интересует, чем ты живешь на самом деле! И ты тоже не переступай порога моего внутреннего мира". Как следствие - глубочайшее одиночество и отчужденность современного человека, что в развитых "постиндустриальных" странах особенно подает повод для серьезной озабоченности врачам-психиатрам.

Внутренняя установка на уклонение от личностного контакта, по сути дела, приводит к тому же результату, что и всякая ложь, разрушающая прежде всего подлинные взаимоотношения людей. Более того, перестав видеть в окружающих людях их личностную глубину, человек просто теряет чувство реальности: он уже не понимает, почему ложь хуже правды. Ведь это когда люди общаются с глубокой душевной открытостью, правдивость сближает их, а любая попытка покривить душой отдаляет друг от друга. Когда же их общение поверхностно-формально, то правдивость обесценивается, а ложь, напротив, перестает страшить потерей взаимной близости - нельзя потерять то, чего нет...

Христианские отцы Церкви всегда подчеркивали эту главную опасность лжи, которая обрывает межличностную связь между людьми и связь человека с Богом. Разумеется, проблема лжи "тогда" не стояла так широко, как теперь, ложь не была настолько общепринятой формой общения, как в наши дни. Тем не менее по своей внутренней структуре этот порок одинаков во все времена.

В этой связи представляет интерес поучение о том, что не должно лгать, преподобного аввы Дорофея (Поучение 9). Поэтому прежде чем разобраться в этической системе Дейла Карнеги, имеет смысл уточнить позиции, на которых стоит христианское святоотеческое нравоучение. Преподобный Дорофей жил в конце VI - начале VII века, и его беседы адресовались монахам, находившимся в общем жительстве. Для нас ценно, что они рассчитаны на людей, связанных общим образом жизни и общим трудом, и поэтому они достаточно близки большинству наших современников, работающих или учащихся в тесном соприкосновении с окружающими их людьми.

Патриархальный быт явные признаки своего отмирания стал подавать лишь каких-то 100-150 лет назад. Жизнь людей при подобном укладе была полностью замкнута на внутрисемейный круг и хорошо характеризовалась известным афоризмом: "Мой дом - моя крепость". Социальные отношения в "киновиях" и "лаврах", населенных собравшимися туда для совместного духовного и телесного труда монахами, тогда были исключением. Теперь такой тип социальных отношений стал повсеместной реальностью жизни. Теперь каждый человек не меньше половины своего времени проводит в "коллективе" людей, случайно оказавшихся вместе: группа детского сада, школьный класс, производственный коллектив, больничная палата, очередь, туристическая группа, - да мало ли еще что, всего не перечислишь. И везде человек так или иначе общается с окружающими "случайными" людьми, с которыми его сближает лишь общее дело или место. Как это не покажется странным человеку, вступающему в XXI век, наша стремительная жизнь, очень далекая по характеру социальных связей от патриархального уклада, достаточно близка к монашеским "республикам" VI или VII веков. Тогда только монастыри представляли собой сообщество не связанных родственными узами людей или не являющихся со-рабами, со-ратниками, но в то же время которые строили свои весьма тесные взаимоотношения на принципах полного взаимного равенства.

"Хочу вам, братия, воспомянуть несколько о лжи, ибо я вижу, что вы не очень стараетесь удерживать язык свой, отчего мы легко увлекаемся во многое зло", - начинает девятое поучение авва Дорофей. И далее, со свойственной ему ясностью мышления и склонностью к классификациям, он разделяет ложь на типы: "Есть три различных вида лжи: иной лжет мыслею, другой лжет словом, а иной лжет самою жизнею своею".

"Ложь мыслью" по авве Дорофею

В чем именно состоит ложь мыслью, подробно авва Дорофей раскрывает на двух примерах. Первый - из его собственной жизни, когда в начале иноческого пути у него вдруг появилось искушение "по движениям и по походке человека заключать о его душевном устроении". Но он вовремя получил вразумление от старца: "Никогда не верь своим догадкам, ибо кривое правило и прямое делает кривым". Действительно, если сама человеческая природа повреждена грехом, то ей опасно доверять. "Мнения людей (то есть те заключения о других, которые могут быть сделаны только на основании собственного опыта) ложны и вредят тому, кто предается им" - эту мысль святого старца авва Дорофей усвоил сам и передал ученикам.

Другой пример показывает, как далеко может зайти любой человек, если увлечется собственной способностью "провидеть" то, что у людей на душе, прежде всего дурное, особенно, если у него появится уверенность в непогрешимости своей проницательности. Одному из братьев монастыря, который страдал таким самомнением, - рассказал авва Дорофей, - просто-напросто привиделось, что другой брат ворует из сада спелые смоквы (плоды инжира). Потерпеть он такого, конечно, не мог - не для того он постоянно всех выслеживал и высматривал, кто чем занимается - и он поспешил доложить игумену. Разбирательство, однако, выявило, что подозреваемый брат вовсе отсутствовал в то утро в монастыре. "Ничто, - заключает авва Дорофей, - так не удаляет человека от Бога и от внимания к своим грехам и не побуждает его всегда любопытствовать о неполезном ему, как сия страсть".

Как всегда, с некоторой долей юмора авва Дорофей показывает, в чем проявляется состояние подозрительности, как теперь иногда говорят "закомплексованного" человека, которому кажется, что все на него смотрят или потихоньку над ним посмеиваются. "...Такой, когда видит, что кто-нибудь беседует с братом своим, делает свои догадки и говорит: он обо мне беседует. Если прекращают беседу, он опять предполагает, что ради него прекратили беседу. Если кто скажет слово, то он подозревает, что оно сказано для оскорбления его. Вообще, в каждом деле он постоянно, таким образом, замечает за ближним, говоря: он ради меня это сделал, он ради меня это сказал, он это сделал для того-то. Таковой лжет мыслею, ибо он ничего истинного не говорит, но все по одному подозрению, а от сего происходят: любопытство, злословие, подслушивания, вражда, осуждения".

Понятно, что подобное обостренное восприятие всех событий через призму собственной персоны - плохой советчик в любых делах. Но несчастный, зациклившийся на себе человек может этого не понимать и принимать все свои фантазии за чистую монету. Авва Дорофей рассматривает и такую ситуацию, когда новоначальный инок свою болезненную зависимость от мнения всех и каждого пытается использовать для самоконтроля. Это тоже не может привести ни к чему хорошему. "Бывает, что иной, желая, как он говорит, исправлять себя, уже постоянно (за всем) замечает, думая: если кто-нибудь говорит обо мне, то мне надобно знать, какое мое согрешение, за которое он меня осуждает, и я буду исправляться. Во-первых, уже и начало сего от лукавого, ибо он начал ложью: не зная подлинно, придумал то, чего не знал; а как "может древо зло плоды добры творити?" (Мф. 7,18).

Другое