Анализ человеческого труда был дан Марксом в соответствующем разделе "Капитала", который так и называется – "Процесс труда". Маркс различает в процессе труда три его "простых момента", т.е. три составляющих его компонента:

1) целенаправленная деятельность, или самый труд,

2) предмет труда,

3) средства труда. Каждый из этих трех элементов подвергнут глубокому рассмотрению; в частности, "средства труда" отнюдь не сводятся к орудиям труда, а подвергнуты анализу во всей полноте.

Получатся совершенно различные смыслы в зависимости от того, на котором из этих элементов сделать мысленный акцент. Если на том, который Маркс не случайно поставил на первое место как "самый труд" и определил, как мы помним, весьма важными психологическими отличительными чертами, перед нами выступит специально человеческий труд в его неповторимой особенности. Если же, отвлекаясь от первого элемента, акцент сделаем на третьем, мы получим понятие не только человеческого труда. Выбор акцента и тем самым содержания понятия "труд" зависит, во-первых, от стоящей перед нами логической задачи – рассмотреть человека в его отличии от всех других животных или в его относительной общности с некоторыми видами животных, во-вторых, от степени господства над нашим мышлением привычек робинзонады, когда мы теоретизируем о людях. Если мы имеем перед глазами только взаимодействие между организмом человека и окружающей средой, только обмен веществ между ними – это робинзонада. В поле зрения находится индивид и те орудия, которые он изготовил и использует для воздействия на среду. К сожалению, этой робинзонаде подчинены рассуждения иных видных антропологов и археологов (см., например, в сборнике "У истоков человечества" статьи С. А. Семенова, В. И. Кочетковой); в той или иной мере едва ли не все археологи, занимающиеся палеолитом, остаются тоже в схеме "особь – среда", лишь отчасти разбавляя ее "коллективными облавами", о которых они почти ничего конкретного сказать не могут. Точнее эту схему следовало бы изобразить как трехчленную: "индивид – орудие – среда", причем акцент делается на орудии, ибо, собственно, только о нем или, вернее, лишь об одном варианте – каменном орудии – археологи имеют ясные и точные знания. Легко за ними воображать индивида, который сам по себе, как Робинзон, мастерит их и употребляет. Но, по Марксу, "человек по своей природе есть животное общественное". В определении труда, специфичного только для человека, незримо присутствует общение людей, общественное начало: оно выражено в присутствии "внешнего" фактора, действующего "как закон" по отношению к этому процессу обмена веществ между организмом и средой с помощью того или иного орудия. Этот подлинно социальный фактор – целенаправленность, целеполагание; даже если последнее выступает не в обнаженной форме социального заказа или приказа, а во вполне интериоризованной форме намерения, замысла, все равно цель, подчиняющая процесс труда, – это продукт принадлежности человека к общественной среде и его предшествовавших коммуникаций с нею.

Итак, данное Марксом расчленение и определение процесса труда таит в себе возможность двух разных понятий. Оба они в определенных контекстах правомерны. Энгельс в своих работах о древнейших моментах предыстории человека и о его дальнейшем развитии говорит о труде в обоих значениях этого термина в зависимости от рассматриваемого вопроса. С одной стороны, труд анализируется им как фактор превращения обезьяны в человека; следовательно, труд выступает здесь как свойство, присущее некоторой части "обезьян" (высших человекообразных приматов), иными словами, не людям, и на протяжении сотен тысяч лет подготавливавшее их преобразование в людей. В этом случае перед нами то понятие, которое возникает при логическом акценте на третий из "простых моментов" труда, перечисленных Марксом. Это понятие концентрировано вокруг применяемых средств труда. "Труд начинается с изготовления орудий", – говорит Энгельс. Но когда Энгельс в другом месте говорит о труде как признаке, отличающем человека на протяжении всей его истории от животных, здесь за тем же термином стоит другое понятие. Можно сказать, что в этом контексте труд начинается с появления того, что, по Марксу, отличает самого плохого архитектора от самой лучшей пчелы (или любого другого животного из числа создающих орудия), – с появления "идеального", т.е. предвосхищаемого в голове и служащего планом трудовых действий, будущего результата.

Необходимо согласиться, что слово "труд" берется в двух разных значениях, хотя и связанных между собой наличием некоторого общего признака. Есть две формы труда, два смысла слова "труд" – инстинктивный и сознательный труд. Диалектика отношений того и другого, перехода одного в другое – очень серьезная задача. Но прежде всего надо уметь их различать.

В I томе "Капитала", где Маркс дает изложение всей теории труда, он противопоставляет труд в его развитой форме, изучаемой в "Капитале", труду в его древнейших, первоначальных формах: "Мы не будем рассматривать здесь первых животнообразных инстинктивных форм труда. Состояние общества, когда рабочий выступает на товарном рынке как продавец своей собственной рабочей силы, и то его уходящее в глубь первобытных времен состояние, когда человеческий труд еще не освободился от своей примитивной, инстинктивной формы, разделено огромным интервалом. Мы предполагаем (в "Капитале". – Б.П.) труд в такой форме, в которой он составляет исключительное достояние человека". Дальше следует знаменитое противопоставление пчелы и архитектора.

В этом классическом анализе труда речь идет по сути о том же, что и у Ленина. В. И. Ленин писал: "В действительности "зоологический индивидуализм" обуздала не идея бога, обуздало его и первобытное стадо и первобытная коммуна". Понятие "инстинктивный" относится именно к "первобытному" времени, понятие "животно-образный" аналогично ленинскому слову "стадо". Труд в своей "примитивной, инстинктивной форме", по точному смыслу слов Маркса, не составляет "исключительного достояния человека", не дает еще принципиального отличия предков человека от животного, поэтому он и назван "животнообразным". Этот инстинктивный, первобытный, животнообразный труд в принципе еще столь же отличен от сознательного, целенаправленного труда архитектора, как и труд пчелы.

По мнению же идеалистов, сначала возникает творческий разум, мышление как отличие человека от животного; затем мысль воплощается в труде, в орудиях труда как своих материальных выражениях. А раз так, идеалист согласен, чтобы все остальное в истории человечества объяснялось развитием орудий труда. В таком случае глубоко материалистические положения Энгельса "труд создал самого человека", "труд начинается с изготовления орудий" приобретают совершенно иной смысл, ибо к ним неявно добавляют: а труд всегда отличается от инстинктивной деятельности пчелы и любого животного тем, что он предваряется в антропогенезе разумом, абстрактным мышлением. Древнейшие орудия труда в таком случае оказываются "свидетельствами", "проявлениями" того, что их создатель был существом мыслящим. Подобным образом рассуждал, например, Л. Нуаре.

Отсюда ясно, что признание древнейших форм труда "животнообразными", "инстинктивными" диктуется логикой материализма: только в этом случае тезис о том, что "труд создал самого человека", имеет материалистический характер, да и вообще, как выше сказано, логичен.

Ленин не потому говорил об "инстинктивном человеке" и "первобытном стаде", что он излагал на основе тех или иных археологических данных какую-то догадку, гипотезу, которую, скажем, новейшее изучение оседлости или праворукости существа шелльской эпохи может опровергнуть (как думают некоторые ученые), а потому, что иначе с точки зрения материалистического мировоззрения и не может быть – иначе от него пришлось бы отказаться. Так рассуждал и Энгельс, теоретически предвосхищая открытие еще почти неизвестного тогда раннего палеолита: "И хотя оно (это состояние. – Б.П.) длилось, вероятно, много тысячелетий, доказать его существование на основании прямых свидетельств мы не можем; но, признав происхождение человека из царства животных, необходимо допустить такое переходное состояние". Отдельные признаки, которыми Энгельс предположительно характеризовал это состояние, не подтвердились, но неопровержимым остается основной дух всего раздела о "низшей ступени дикости" – подчеркивание сходства предков современных людей на этой ступени с животными.

Итак, спор идет не о частностях. Либо человек начал с того, что "изобрел" свои орудия труда, "наблюдая" природу, "открыв" некоторые ее свойства, создав сначала в своем мышлении, идеально то, что потом, хотя бы и крайне неуклюже, стала воплощать материально его рука. Либо его труд носил сначала животнообразный, инстинктивный характер, оставаясь долгое время не более как предпосылкой, возможностью труда в человеческом смысле, пока накопление изменений в этой деятельности и преобразование самого субъекта труда не привело к новому качеству – второй сигнальной системе, обществу, человеческому разуму. Цитированный выше раздел о процессе труда Маркс начинает с определения труда в чисто естественном, материальном плане: веществу природы человек сам противостоит как сила природы, труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, "обмен веществ" между ними. Для того чтобы присвоить вещество природы в пригодной для себя форме, человек приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы, т.е. тоже вещество природы. Таков и логический и исторический исходный пункт. Только в ходе этого материального воздействия на внешнюю природу предок человека постепенно меняет и свою собственную природу: в последней сначала еще только "дремлет" потенциальная возможность превращения его в существо какого-то нового качества, отличное от остальной природы; но рано или поздно игра естественных сил, говорит Маркс, подчиняется власти специально человеческой, т.е. общественным закономерностям, и труд становится сознательным трудом. В таком контексте Маркс и отмечает, что не будет в данной работе рассматривать "первых животнообразных инстинктивных форм труда", а берет его уже в такой форме, "в которой он составляет исключительное достояние человека". Для этой формы характерно подчинение воли работника той или иной сознательной цели как закону. Эта целенаправленная воля необходима тем более, чем менее труд увлекает сам по себе, т.е. чем менее он схож с животнообразным трудом – игрой естественных сил.

Так, согласно историческому материализму, в процессе труда изменилась сама природа человека; создав же человека, создав общество, труд тем самым изменил и свою природу.

Итак, до возникновения общества прошли сотни тысяч лет, в течение которых доисторический предок человека трудился, но труд его еще носил животнообразный характер. Это был долгий путь от "примитивной организации стада обезьян, берущих палки", до состояния "людей, объединенных в клановые (т.е. в родовые, наидревнейшие. – Б.П.) общества...".

Энгельс пишет, что от начала труда прошел огромный период, "прежде чем первый камень при помощи человеческой руки был превращен в нож". При этом он имел в виду данные этнографов о живущих на земле народах, пользующихся еще каменными ножами, что явствует и из упоминания им в других местах о "каменных ножах" у огнеземельцев и их употреблении в обрядах у других народов. Он подчеркивал этим примером, что даже самые примитивные орудия современного человека бесконечно далеки от тех, какими пользовался его обезьяноподобный предок.

Как не понять, что сопоставление, данное Энгельсом, имеет целью показать именно тот результат, к которому привел человека труд, а вовсе не исходный пункт этого процесса. В исходном пункте – обезьянья рука, выполняющая примитивнейший труд, в результате – человеческая рука, вооруженная каменным ножом и другими, все более усложняющимися орудиями, как и возможностью создавать творения скульптуры, музыки и т.д.

Маркс подчеркивал, что производство и употребление орудий являются специфическим достоянием человека, но при этом считал нужным оговорить, что, хотя в несоизмеримой степени и с иным качественным значением, некоторые виды животных все же создают и употребляют орудия. То же отмечал Энгельс: "И животные в более узком смысле слова имеют орудия, но лишь в виде (правильнее перевести – в качестве. – Б.П.) членов своего тела: муравей, пчела, бобр...". Роль орудий у животных, правда, не идет ни в какое сравнение с их значением и развитием у человека. Если, однако, мы не хотим, чтобы за словами "труд создал самого человека" могло укрываться представление об идеях, творческой мысли человека, проявившихся в возникновении труда, в изобретении орудий, мы должны всячески подчеркнуть эти замечания Маркса и Энгельса о том, что, хотя и в зародышевой форме, в узком смысле орудия и труд были у животных до возникновения человека. Что значит: животные имеют орудия лишь в качестве членов своего тела? Энгельс не случайно назвал пчелу, а не жука, бобра, а не зайца, вообще он писал не просто о животных, а о некоторых видах. Известно также, что о животнообразном труде пчелы писал Маркс, указывая не на ее жало, а на ее восковые ячейки. Не представляет труда объяснить, почему Энгельс выбрал именно муравьев, пчел и бобров: об их сооружениях много написано. Эти виды создают искусственные, т.е. предварительно обработанные, комплексы предметов, помещаемые между ними и средой (муравейники, соты, гидротехнические сооружения). Данные виды пользуются этими искусственными изделиями как раз в качестве членов своего тела, т.е. это "экзосоматические органы". Изготовление и употребление их является инстинктом данного вида. Это сложный наследственный безусловный рефлекс. Список видов, имеющих орудия, хотя число таких видов в общем весьма невелико, конечно, не исчерпывается тремя наиболее популярными примерами, приведенными Энгельсом.

Возьмем такой пример: дятел не мог бы раздалбливать еловые и сосновые шишки, держа их в лапах; сначала он выдалбливает в толстой ветви углубление, в которое, как в станочек, вставляет шишку, причем благодаря конусообразности такого желобка или углубления может использовать его для тысяч шишек разных калибров. Здесь налицо все признаки искусственного орудия. Мышка-малютка берет листок, разрезает его на тонкие ленточки, особыми движениями создает из них плетеный кошелек, служащий затем основой для висячего гнезда, набитого мягким материалом. Примеры из области строительства гнезд, нор, берлог, заслонов более обильны. Паутина паука представляет собой настоящее орудие охоты. Хорошо известны "хатки", плотины и каналы бобров. Бобры валят деревья, перегрызая стволы внизу, очищают их от ветвей, разгрызают на куски и из этого материала, сплавляемого по воде (иногда по специально вырытым для этого узким каналам), а также из сгребаемого песка, ила и мелких ветвей строят на берегах сложные многокамерные жилища с подводными и надводными выходами. Для удержания воды в реке на одном уровне служат плотины, опирающиеся на вертикальные сваи и достигающие в длину до 600 метров, которые бобры располагают в зависимости от особенностей течения и местности – то поперек реки, то в форме дуги, то с выступающим в середине углом. Иногда эта деятельность бобров совершенно преобразует лесную речку, превращая ее в цепь прудов. Подобные примеры давно описаны зоологией. Большое внимание привлекли данные (Н. Н. Ладыгина-Коте, Г. Ф. Хрустов) об искусственных подправках, улучшениях, выпрямлении палочек, которыми шимпанзе пользуется для извлечения пищи из полых предметов.

Словом, животные могут и расчленять элементы окружающей природы, и соединять их по-новому, и противопоставлять одни элементы природы другим. Во всем этом нельзя видеть абсолютную специфику человеческих орудий. Ни геометрическая правильность, фиксированность формы орудий, ни, напротив, их известная вариабельность, приспособление стереотипа к особенностям наличного материала и условиям среды не дают оснований для домысла о наличии у животных абстрактных понятий, творческой мысли. Первобытная мифология заключает, что раз бобры так умело строят, следовательно, они обладают человеческим разумом и душой. Наука отбрасывает такую логику. Хоть пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых архитекторов, это вовсе не свидетельствует о наличии у нее специфически человеческого мышления. Древнейшие искусственно оббитые нижнепалеолитические кремни, в большинстве имеющие случайную, атипическую форму, далеко уступают в совершенстве восковым ячейкам пчелы. Тем не менее А. Я. Брюсов видел важнейший аргумент против применения к нижнему палеолиту понятий "стадо" и "обезьянолюди" в умозаключении, что, раз были искусственно сделанные орудия, следовательно, передавался из поколения в поколение "производственный опыт", существовала членораздельная речь, а значит, были и абстрактные понятия.

Высказывалось также мнение, будто сам факт искусственного изготовления орудий уже говорит о некотором уровне "сознательного планирования" предком человека своей деятельности, так как он должен был "отвлекаться" от непосредственного воздействия предметов, от непосредственной цели – добывания пищи – и устремлять свои усилия на создание того, что только впоследствии должно послужить средством ее обеспечения. Однако такая степень "отвлечения" доступна и любому виду животных, изготовляющих указанные зародышевые формы орудий, строящих гнезда, создающих запасы и т.д. У них только иногда наблюдается своеобразная утеря связи этой инстинктивной деятельности с конечной целью: например, бобры подчас валят гораздо больше деревьев, чем им нужно, и оставляют их на месте. Можно думать, что этим объясняются и известные археологам скопления тысяч заготовленных, но, видимо, не использованных нижнепалеолитических каменных орудий (например, стоянка Эт-Табун).

Важнейшим признаком, отличающим орудия человека от орудий животных, служит факт развития, изменения орудий у человека при неизменности его как биологического вида. Те виды животных, которые изготовляют или употребляют какое-либо орудие, срощены с ним, как улитка с раковиной; у общественного же человека-неоантропа возникновение все новых орудий, а тем самым и все новых приемов труда не связано ни с какими анатомо-морфологическими изменениями или возникновением новых наследственных инстинктов (безусловных рефлексов). Антрополог Я. Я. Рогинский убедительно показал, что этот признак налицо только с появлением человека современного типа – Homo sapiens; изменения, происходившие в палеолите до кроманьонца, говорит он, "в целом были неразрывно связаны с ходом формирования самого человека, с процессом человеческой эволюции, все же последующие изменения в истории общества никакого отношения к биологическим закономерностям не имели", т.е. не требовали перестройки анатомии и физиологии человека.

Безграничная изменчивость средств труда при полной неизменности вида со времени оформления Homo sapiens -свидетельство решающего качественного скачка, возникновения общества. Пассивное приспособление к природе сменяется активным воздействием на нее, господством над ней в смысле создания все новых источников питания и средств существования. Энгельс отмечал. что стадо обезьян или коз, съев наличный корм, вынуждено или вымирать, или начать биологически перестраиваться. "Это "хищническое хозяйство" животных играет важную роль в процессе постепенного изменения видов, так как оно заставляет их приспособляться к новым, необычным для них родам пищи...". Постоянное развитие средств, в том числе орудий труда, – условие, объясняющее неизменность вида Homo sapiens, так как оно сняло действие закона естественного отбора, законов биологической эволюции. Только с того времени, когда орудия изменяются, а вид стабилизируется, можно говорить о производстве в собственном смысле – об общественном производстве.

Итак, орудия животных неизменно присущи данному виду, а орудия человека имеют историю, развиваются. Однако и эту истину можно довести до логического абсурда, если понятие неизменности орудий у животных берется безотносительно: 1) к вопросу об анатомо-морфологических изменениях самого вида или внутри его, 2) к вопросу об изменениях его экологических условий. Виды и разновидности муравьев строят разные типы и вариации муравейников; если бы муравейники геологического прошлого уцелели в слоях земли, можно было бы установить постепенную эволюцию, смену типов муравейников. На протяжении нижнего и среднего палеолита менялись не только орудия, за это время в организме, в морфологии троглодитид сдвиги и изменения происходили более интенсивно, чем в их орудиях. Конечно, вовсе не обязательно, чтобы связь между морфологическими изменениями и изменениями тех или иных инстинктов поведения носила строго автоматический характер, – эта связь констатируется биологией лишь в крупных масштабах эволюции. Можно ли безоговорочно утверждать, что ульи пчел, плотины бобров неизменны, пока неизменен вид? Мы указали на варианты плотин бобров, зависящие, между прочим, от быстроты течения рек. Но мы можем представить себе, что течение ускоряется на протяжении длительной эпохи, и в таком случае окажется, что бобры сменили первый тип плотин на второй, затем второй – на третий, т.е. в известном смысле "совершенствовали" свои сооружения. Вот другой пример. Один знакомый Уоллеса в юности отнес в музей одно из обычных в его городе ласточкиных гнезд. Вернувшись на родину через 40 лет, он обнаружил, что птицы за это время стали строить гнезда другой формы, по его мнению, более "совершенные"; хотя ему показалось, что это изменение. даже обогнало прогресс городской архитектуры, несомненно, что именно какие-то свойства городских домов, например, штукатурка, потребовали быстрой смены типа гнезда, может быть, отбора лишь одного варианта из числа доступных этим птицам.

Если так, вправе ли мы скидывать со счетов специфику ледниковой эпохи, в которой жили и развивались ископаемые троглодитиды? На протяжении четвертичного периода имело место несколько глубоких изменений географической среды -климата, флоры, фауны. Исторический материализм учит нас не считать географическую среду главной причиной общественных изменений, поскольку последние происходят гораздо быстрее изменений географической среды, обычно даже при ее полной неизменности. Иное дело "история" троглодитид в четвертичный период: их орудия менялись отнюдь не быстрее, чем менялась их географическая среда.

Да, их орудия, например орудия археоантропов, не оставались неизменными на протяжении всей шелльской эпохи: раннешелльские рубила отличимы от позднешелльских, не говоря уже об отчетливых различиях на протяжении ашельской эпохи. Но все это не опровергает, а лишь конкретизирует наше представление о дообщественной природе шелльцев и ашельцев: они существовали в такую биологическую эпоху, когда глубокие сдвиги в природе снова и снова не только в коренных чертах, но и в более детальных нарушали их "экологическую нишу". На древнейших этапах большинство этих тонко приспособленных к трупоядению существ каждый раз при таких сдвигах вымирало; приспособление оставшихся шло как по линии морфологической эволюции, так и по линии модификации того специфического приспособления в виде каменных орудий, которое они посредством имитационного механизма получили в наследие от предыдущей ступени. Нельзя утверждать, что эти модификации во всех отношениях неизменно означают техническое "совершенствование": мы наблюдаем и регрессы в некоторых отношениях, утрату отдельных, с нашей точки зрения, ценных приемов обработки камня.

Но чрезвычайно важно, что в течение плейстоцена модификации приемов обработки камня становятся все более частыми, темп их нарастает, хотя в абсолютных величинах интервалы все равно остаются грандиозно большими. Вряд ли это нарастание темпа можно объяснить только ускоряющимся ритмом оледенении (или плювиальных периодов), как и ритмом смены фаунистических комплексов. Вероятно, тут есть и другая причина: каждая новая модификация этих приемов, очевидно, все более мешала глубокому наследственному закреплению данной инстинктивной формы поведения, т.е. все более облегчала возможность следующей модификации уже без вымирания большинства особей. Ледниковый периода шаг за шагом расшатал прежде неразрывную связь эволюции орудий с эволюцией вида; в результате этого к концу его сложилась возможность эволюции орудий при неизменности вида. Но только возникновение общества окончательно превратило эту возможность в действительность. Общество дало толчок эволюции орудий при неизменности не только вида, но и среды. Итак, логика материализма требует признания, что первоначально труд, "создавший самого человека", был не плодом сознания, творческой мысли предка человека, а животнообразным, инстинктивным трудом, что древнейшие орудия труда существовали еще "в качестве органов его тела". "Инстинктивный человек" – это двуногое неговорящее существо между обезьяной и человеком, обезьяночеловек в смысле прямохождения, плотоядения и т.д., т.е. животное, принадлежащее к семейству троглодитид.

"Скачок" от обезьяны к человеку необъясним, мистичен, если имеется в виду обезьяна, ничем существенным не отличающаяся, скажем, от шимпанзе и гориллы, не имеющая сколько-нибудь значительных накопленных предпосылок для скачка: прямохождения, привычки к мясной пище, пользования зародышевыми орудиями, высокоразвитой высшей нервной деятельности. Напротив, скачок понятен, если речь идет о происхождении человека от троглодитид, представляющих собой своеобразное, в известном смысле очень специализированное семейство, развившееся из антропоморфных обезьян третичного периода. Но его представители, даже высшие, еще не обладают общественной и духовной природой человека. "Первая предпосылка всякой человеческой истории, – писали Маркс и Энгельс, – это, конечно, существование живых человеческих индивидов (лучше перевести: особей. – Б. П.). Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, – телесная организация этих индивидов (особей. – Б.П.) и обусловленное ею отношение их к остальной природе". Палеоантропология как раз и устанавливает этот конкретный факт, служащий предпосылкой человеческой истории. Троглодитиды не обезьяны в том смысле, что ряд морфологических признаков (комплекс прямохождения) и экология (комплекс плотоядения) отличает их от остальных обезьян, и эти признаки войдут впоследствии в характеристику исторического человека, но эти признаки совершенно недостаточны, чтобы назвать троглодитид людьми.

К их телесной организации следует, несомненно, отнести также чрезвычайно высокий уровень индивидуальной высшей нервной деятельности. Способность организма к образованию условных рефлексов, к дифференцированию воздействий окружающей среды и двигательных реакций была у них, безусловно, еще выше, чем у антропоморфных обезьян, которые в свою очередь стоят в этом отношении выше других млекопитающих. От бобра до шимпанзе – огромная дистанция эволюционного развития головного мозга и его функций, а от шимпанзе до археоантропа и палеоантропа – не меньшая. Общим между всеми ними является лишь то, что их нервная деятельность оставалась в рамках первой сигнальной системы.

Что касается зародышевых орудий, то приведенные выше примеры показали, что пользование орудиями вовсе не характеризует "высшую" или "низшую" ступень биологической эволюции, – они встречаются у некоторых насекомых, рыб, птиц, зверей. Троглодитиды не отличались в принципе этим признаком от других делающих зачаточные орудия животных, хотя бы он и был у них выражен более ярко, чем у бобров. Но при наличии совокупности прочих условий этот признак оказался предпосылкой, фактором очеловечения. Нельзя смешивать предпосылку и результат, не скатившись к телеологии. Нельзя отождествлять возможность с необходимостью и с действительностью.

Выражение "инстинктивный труд" одними авторами ныне принято, у других вызывает протест, так что на всесоюзном симпозиуме по проблемам происхождения общества было принято даже что-то вроде запрещения впредь им пользоваться. Придется пояснить еще раз. Не всякая жизнедеятельность, не всякий процесс, совершающийся между организмом и природой, может быть назван трудом. Согласно точному смыслу слова, труд налицо там, где есть не только процесс (или субъект) труда и предмет труда, но и третий элемент, средство (и как частный случай – орудие) труда. Только при наличии и этого третьего элемента понятие "труд" допустимо применять. В рамках этого общего определения труд и может быть разбит на две основные формы: а) инстинктивный животнообразный труд и б) общественный сознательный труд.

Средство труда – это не принадлежащий к органам тела предмет (или комплекс предметов), помещаемый между тем, кто трудится, и предметом труда и подвергнутый предварительной обработке для механического, физического, химического, наконец, биологического воздействия на предмет труда или же для устранения воздействия с его стороны. В связи с этим определением следует подчеркнуть, что политическая экономия и исторический материализм не проводят какого-либо радикального различия между понятиями "средство труда" и "орудия". Сводить общетеоретический вопрос о роли средств труда в генезисе человека и общества только к механическим орудиям нет логических оснований. Просто в центре споров оказалось это явление из-за профессионального кругозора археологов. Маркс же "главную роль" среди средств труда в доисторическое время отвел не орудиям, а прирученным животным. Мне представляется это гениальным провидением. Маркс писал: "В пещерах древнейшего человека мы находим каменные орудия и каменное оружие. Наряду с обработанным камнем, деревом, костями и раковинами главную роль, как средство труда, на первых ступенях человеческой истории, играют прирученные, следовательно уже измененные посредством труда, выращенные человеком животные". Выше я показал, что эта тема и посейчас ждет разработки, и даже серьезные специалисты еще путают "приручение" животных с "одомашниванием". Здесь это важно подчеркнуть для охлаждения пылкой фетишизации роли именно механических орудий в становлении столь сложного феномена, как человек. Среди прочих средств труда Маркс ставит "механические средства труда", т.е. собственно орудия, лишь на более важное место, чем средства труда, служащие для хранения чего-либо.

Другая важная мысль К. Маркса, относящаяся к понятию животнообразного труда: в переносном смысле могут быть "естественные орудия", т.е. не подвергнутые предварительной обработке, но все же уже "на первых ступенях человеческой истории", у "древнейшего человека" роль орудий и оружия играли обработанные камни и т.п.; "вообще, когда процесс труда достиг хотя бы некоторого развития, он нуждается уже в подвергшихся обработке средствах труда". В общем неправомерно говорить о каком бы то ни было труде, в том числе животнообразном инстинктивном труде некоторых видов животных, в отличие от жизнедеятельности всех остальных, там, где нет изготовления орудий или средств труда, т.е. изменения каких-либо элементов внешней среды специально для воздействия ими на другие элементы внешней среды. Поэтому понятие "естественные орудия" напоминает "холодное тепло", а "искусственные орудия" – выражение, аналогичное "масляному маслу".

Одно из недоразумений по поводу понятия "инстинктивный труд" следует рассмотреть специально. Противопоставление понятий "инстинктивный" и "сознательный" известно, им пользовались прошлые поколения ученых и писателей, это противопоставление налицо в цитированных местах из Маркса и Ленина. Если перевести их на термины современной нейрофизиологии, то это синонимы понятий: "находящийся в рамках первой сигнальной системы" и "принадлежащий второй сигнальной системе". Но это не имеет никакой связи с вопросом о соотношении безусловных и условных рефлексов. Некоторые зоопсихологи уже давно пытаются использовать павловское понятие индивидуально приобретенного опыта, т. е. прижизненного навыка, или условного рефлекса, для того, чтобы соединить это понятие в некое целое с человеческим мышлением, или сознанием, и противопоставить это мнимое целое понятию "инстинкта" как чисто врожденного, наследственного автоматизма действий. На деле у высших животных не бывает безусловных рефлексов, никак не связанных с условнорефлекторным регулированием их протекания, а с другой стороны, нет и условных рефлексов, не служащих для регулирования протекания безусловных рефлексов. Например, почти все классические опыты школы Павлова выясняли роль условных раздражителей в торможении или стимулировании пищевого безусловного рефлекса. Вся индивидуальная деятельность анализаторов высших отделов нервной системы служит лишь для наиточнейшего определения целесообразности или нецелесообразности вступления в действие того или иного из наследственно заложенных в организме безусловных рефлексов и для их протекания с наибольшей "пригонкой" к конкретным особенностям объекта, среды.

Итак, некоторые авторы под предлогом возражений против понятия "инстинктивный труд" предлагают оторвать условные рефлексы от безусловных (инстинктов) и трактовать условнорефлекторную деятельность как самодовлеющую, психическую, духовную. Принять эту позицию значило бы далеко уйти от учения И. П. Павлова.

Если слишком трудно укладывается в сознание археологов и антропологов понятие "инстинктивный труд" применительно к деятельности археоантропов и палеоантропов, если оно наталкивается на укоренившиеся привычки мышления и словоупотребления, то лучше уж отказаться от второго слова в этом выражении, чем от первого.

Я хочу сказать, что, может быть, применительно к тем временам следует брать слова "труд", "орудия" в кавычках. Этим мы выражали бы существенное отличие от собственно человеческого труда и от его орудий. Может быть, применение кавычек – недостаточно эффективное средство и нужны просто какие-то другие термины. Вероятно, если подыщется другое слово для обозначения оббитых камней троглодитид, их изготовления и употребления, то суть не очень пострадала бы. Но вот если отказаться от слова "инстинктивный" -пострадала бы именно самая суть дела.

Обыденный "здравый смысл" – плохой советчик, когда дело идет о доисторических временах. Все ему кажется "очень просто": археоантропы и палеоантропы – это люди с той же сущностью, с теми же потребностями, что и мы, только находящиеся, так сказать, в положении робинзонов – голые, почти безоружные, ничего не умеющие. "Первый англичанин" (как называли "пильтдаунского человека") терпит бедствие, но как всякий джентльмен он при первой возможности постарается затопить камин, съесть бифштекс. Откуда взялись у него, однако, потребности согреваться или есть жареное мясо, отличающие его от животных? Все "очень просто": эти и другие потребности как раз и отличали его от обезьян, а средства для их удовлетворения ему понемногу подсказал его ум, который открыл эти средства в изготовлении орудий, в действиях коллективом и т.д.

Маркс показал, что в конечном счете производство предшествует "потребностям", так как предопределяет конкретную форму потребления: "Голод есть голод, однако голод, который утоляется вареным мясом, поедаемым с помощью ножа и вилки, это иной голод, чем тот, при котором проглатывают сырое мясо с помощью рук, ногтей и зубов. Не только предмет потребления, но также и способ потребления создается, таким образом, производством, не только объективно, но также и субъективно. Производство, таким образом, создает потребителя". Производство создает потребление, создавая определенный способ потребления и его притягательную силу, т.е. "потребность". Ничего этого нет ни у обезьян, ни у троглодитид в доисторическую эпоху первобытной дикости, по отношению к которой мы вправе говорить лишь о потреблении в физиологическом смысле, но не о потребностях в психологическом смысле, ибо оно не имеет той субъективной "притягательной силы", "цели", которая, по нашим обычным представлениям, предшествует производству. Маркс ярко подчеркивает противоположность этих состояний: "Когда потребление выходит из своей первоначальной природной грубости и непосредственности, – – а длительное пребывание его на этой ступени само было бы результатом закосневшего в природной грубости производства, – то оно само, как побуждение, опосредствуется предметом" (т.е. становится "потребностью").

Таким образом, совершенно неверно исходить из "потребностей" археоантропов и палеоантропов и видеть в их орудиях или кострищах сознательные средства, пусть несовершенные, для удовлетворения этих потребностей. Это столь же неверно, как выражения "собака захотела", "собака подумала" и т.п., за употребление которых И. П. Павлов "штрафовал" сотрудников своих лабораторий. Ученым, исследующим ранний палеолит, неплохо бы ввести такое же правило. Сказанное находится в полном соответствии с тем, что Энгельс рассматривает весь этот огромный период в сотни тысяч лет как дообщественный. Общество возникло, по его мнению, только вместе с "готовым человеком". Как легко видит всякий внимательный читатель его работы "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека", Энгельс различал три ступени в процессе этого превращения: 1) сначала появляется примитивный труд, 2) в результате долгого развития труда появляется речь, 3) в результате нового долгого развития труда и вместе с ним речи появляется общество. Только эта третья ступень служит, по Энгельсу, моментом "окончательного отделения человека от обезьяны". Выражение "обезьяна" в этом контексте в свете современных представлений можно передать более общим термином "животное".

О возникновении общества, общественных отношений как новой формы движения материи авторами разных сочинений об антропогенезе сказано до крайности мало и неопределенно. Первым поставил вопрос о дообщественном характере по крайней мере эпохи нижнего палеолита, следуя мысли Энгельса, еще в 1934 г. советский автор М. П. Жаков. Независимо от него много лет спустя я встал на тот же путь и пошел дальше.

Труд рассматривается нами как важнейшая предпосылка возникновения общества. Соответственно данная концепция утверждает, что переходный период между господством биологических законов и социальных начинается не со времени древнейших засвидетельствованных следов "труда" четвертичных прямоходящих высших приматов, а позже, когда эта предпосылка накопилась и сделала возможным возникновение высшей формы движения материи – общественных отношений, управляемых качественно особыми общественными законами. Переходный период длится, пока эти последние развиваются от зачатков до победы и утверждения. Каким археологическим и антропологическим вехам соответствует начальная и завершающая ступень переходного периода? Что касается М. П. Жакова, он ограничился принципиальной постановкой вопроса и высказал лишь предположение, что начальная дата возникновения общества лежит после нижнего палеолита и что вскоре исследователи смогут указать конкретные археологические рубежи. Предложенный же мною ответ состоит в том, что первые симптомы принципиально новых явлений, знаменующих грядущее человеческое общение и человеческое общество, наблюдаются во второй половине мустьерского времени, а завершается борьба за господство между биологическими и общественными законами едва ли раньше конца верхнего палеолита, а может быть, лишь с переходом к неолиту.

Диалектический материализм учит, что ни одна высшая форма движения материи не сводима к низшей. Так, законы жизни органического мира не могут быть сведены к физико-химическим законам, управляющим неорганическим веществом. Социологические законы в свою очередь не могут быть сведены к биологическим. Но коренной качественный переход, отделяющий одну форму движения материи от другой, не означает их разрыва. Каждая высшая форма движения материи не привнесена откуда-то извне, а покоится на предшествующей и представляет собой плод ее собственной долгой и сложной истории. Одна из самых трудных задач науки как раз состоит в изучении этих переходов: перехода от некоторых сложнейших высокоспециальных химических соединений к живому белку; перехода от некоторых сложнейших высокоспециальных видов животных к общественному человеку. Эта последняя форма движения не сводима к низшей, биологической; в биологическом мире нет никаких "зачатков" социологических закономерностей. Искать у животных "социальность", хотя бы самую микроскопическую, это значит совершенно не понимать, что такое социальность, что такое общество, какие законы управляют этим явлением. Но бесспорно, что весь строительный материал при возникновении общества, при начале человеческой истории имел биологическую природу. Мир органической природы дал все кирпичи, все физиологические, анатомические, экологические, словом, все биологические элементы, необходимые для появления общества. Ни один элемент не был добавлен откуда-либо извне. В противном случае мы признали бы вмешательство бога.

Каковы же минимальные признаки общества? Чтобы говорить об обществе, необходимо наличие трех качественно особых и взаимосвязанных явлений, выражаемых историческим материализмом в трех коренных социологических категориях: 1) производительные силы, 2) общественно-производственные отношения (или экономический базис), 3) надстройка. Общество есть только там, где есть налицо все эти три его стороны. Они находятся в строгой причинной зависимости между собой. Эта зависимость и составляет открытый Марксом основной объективный закон существования и исторического движения человеческого общества. Их нельзя рассматривать порознь, так как они существуют только в своей взаимосвязи, только друг через друга. Однако эта взаимосвязь есть в то же время относительное взаимное отрицание, переходящее даже во взаимную противоположность определенных производительных сил и производственных отношений, производственных отношений и надстройки. Причинная зависимость и диалектическое единство этих трех сторон и составляют сущность общества как высшей формы движения материи. Следовательно, говорить о возникновении общества – значит говорить о возникновении этой закономерной связи трех сторон, а не какой-либо стороны в отдельности.

Все же при конкретном исследовании вопрос о возникновении общества выдвигает на первый план базис, т. е. вопрос о возникновении производственных отношений (ибо оголенных от них производительных сил не может быть: общественное производство – это единство производительных сил и производственных отношений). Нельзя представить себе иного понимания проблемы возникновения общества с точки зрения марксизма. При этом те или иные формы соединения труда (не смешивать с устойчивым разделением труда), наблюдавшиеся в нижнем и среднем палеолите, не входят в категорию производственных отношений.

К последним принадлежит та или иная форма собственности на средства производства. Маркс разъяснял: "...ни о каком производстве, а стало быть, ни о каком обществе, не может быть речи там, где не существует никакой формы собственности...". Но даже самые примитивные формы собственности, в том числе коллективной собственности, не могут в отличие от примитивного труда носить "животнообразного" "инстинктивного" характера. Только вульгарные буржуазные экономисты отождествляют собственность с "присвоением" животным или человеком тех или иных элементов природы. Марксизм учит, что собственность есть не просто отношение людей к вещам, а отношение между людьми посредством особого ограничения пользования вещами.

Как вообще совершается переход от одного качества в другое, в частности от одной формы движения материи к другой? Нельзя свести этот вопрос только к количественному нарастанию нового качества от слабых зачатков до полного раскрытия и вытеснения им старого качества, т.е. к вопросу о борьбе нового и старого; о неодолимой победе нового над старым. Это, несомненно, важная сторона вопроса о развитии нового качества. Учитывать ее необходимо, когда уяснены конкретные причины зарождения хотя бы слабых зачатков нового качества. Но уклоняться от выяснения этих причин, ссылаясь на диалектику, нельзя.

Как возникли хотя бы зачатки нового качества? Из еще меньших зачатков? А те из еще меньших? Но это не диалектика, а количественный эволюционизм, избегающий ответа с помощью ссылки на "постепенность". Однако с таким же успехом можно пытаться избежать ответа на вопрос, откуда взялся ребенок, ссылкой на то, что он развился "постепенно". Вся задача тут сведена к тому, чтобы новое качество мысленно редуцировать до самого крохотного зернышка, из которого потом все развилось. Но каковы причины появления этого волшебного зернышка? В концепциях антропологов и археологов нет ответа, если не считать этих самых общих ссылок на эволюцию, на постепенность. Тут и не возникает задачи подвергнуть пристальному изучению именно старое качество непосредственно накануне зарождения нового, чтобы открыть в нем конкретные причины и конкретный механизм появления этого зернышка. Иное дело, если мы рассматриваем инстинктивный, животнообразный труд, пользование орудиями, известную изменчивость и эволюцию орудий как свойство, присущее еще старому качеству – миру дообщественных закономерностей. В таком случае можно со всей конкретностью исследовать накопление изменений этого свойства, его количественный рост до того порога, когда количество переходит в качество, т.е. появляется завязь совершенно нового, социального качества. А отсюда начинается уже переходный период – история борьбы нового и старого.

Не лучше, если ученые ограничиваются констатацией: до такого-то рубежа зачатков нового качества нет, с этого момента они налицо и развиваются далее. Здесь тоже обходится вопрос о причинах появления нового качества.

Многие археологи и антропологи сходятся на том, что сложность орудий может служить доказательством наличия у их создателей определенного образного представления или даже абстрактного понятия. Поэтому приложено особенно много усилий для доказательства того, что нижнепалеолитические орудия были довольно многообразны и сложны. Однако усилия эти кажутся мне не ведущими к цели, ибо ошибочно само умозаключение от "сложности" вещественного результата к участию понятий и других высших мыслительных функций. "Сложность" – категория сравнительная, а не абсолютная. Допустим, что набор нижнепалеолитических орудий действительно сложнее, т.е. потребовал более сложной цепи действий, подчиненных конечной задаче, чем, скажем, комплекс гидротехнических сооружений бобра или какое-нибудь замысловатое птичье гнездо. Но как доказать, что именно тут проходит граница сложности, требующая уже принципиально нового психического механизма? Или, может быть, надо считать, что и бобром и птицей руководят абстрактные понятия, но только менее развитые соответственно меньшей сложности их продукции?

Я исхожу из совершенно иных представлений в этом вопросе. Возникновение понятийного мышления, по моему мнению, невозможно объяснить в плане прямолинейного эволюционного усложнения взаимодействий между организмом и средой. Его истоки лежат в новых отношениях между индивидами, а не в отношениях единоличника-индивида к природе. Это не какая-либо другая проблема наряду с проблемой возникновения общества, а другая сторона той же самой проблемы. Речь возникла прежде всего как проявление и средство формирующихся общественных отношений: средство людей воздействовать на поведение в отношении друг друга. Чтобы было понятие, должно быть налицо не только отношение индивида к среде, но и отношение между индивидами, причем такое, какого нет ни у каких животных даже в зародыше, ибо оно противоположно отношениям животных.

Надо понять, что две ошибки одинаково плохи: нельзя ни биологизировать явления, управляемые общественными законами, ни втягивать социологизм и психологизм в область биологических явлений. В вопросах антропогенеза надо прежде всего выяснить на практике, насколько методы биологических наук помогают объяснять факты. Только тогда мы ясно увидим границу новых, уже не биологических закономерностей.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

2. Элементы труда

3. Социальная роль труда

5. Упоминание в трудах известных деятелей

Источники

Введение

Наверное, протекли сотни тысяч лет, - в истории Земли, имеющие не большее значение, чем секунда в жизни человека, - прежде чем из стада лазящих по деревьям обезьян возникло человеческое общество. Но все же оно, наконец, появилось. И в чем же опять мы находим признак человеческого общества, отличающий его от стада обезьян? В труде.

Труд - источник всякого богатства, утверждают политикоэкономы. Он действительно является таковым наряду с природой, доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Но он еще и нечто большее, чем это. Он - первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы должны сказать: труд создал самого человека.

1. История возникновения труда

Появление труда и образование человеческого общества было результатом постепенного изменения образа жизни той особенно высоко - развитой, ныне вымершей породы обезьян, от которой произошел человек. Как и современные человекообразные обезьяны, обезьяны -- предки человека обладали хорошо развитыми передними конечностями, которыми они пользовались при лазании, захватывании предметов, ощупывании и т. п. Дальнейшее развитие вело к тому, что передние конечности предков человека все более специализировались на выполнении этих действий и все меньше участвовали в ходьбе, которая, таким образом, постепенно стала функцией исключительно задних конечностей. Иначе говоря, возникла походка в вертикальном положении.

«Этим, -- говорит Энгельс, -- был сделан решающий шаг для перехода от обезьяны к человеку».

Рука, полностью освободившись для выполнения действий с предметами, приобретала все большую ловкость движений. В связи с этим совершенствовалось и ее анатомическое строение: изменялось соотношение длины плеча и предплечья, увеличивалась подвижность в плечевом суставе, развитие кисти позволило противопоставлять большой палец каждому пальцу той же руки и т. д.

Развитие руки влияло на развитие всего организма. Особенно большое влияние развитие руки оказало на развитие мозга. Выполнение сложных действий, естественно, вызвало быстрое развитие коры больших полушарий, осуществляющей анализ сигналов, идущих от органов движения, в том числе и прежде всего -- от руки. Таким образом, рука - этот орган действия с предметами - совершенствовалась вместе с тем и как орган познания их свойств в процессе практики, что имело важное значение для развития всей отражательной деятельности мозга. Важную роль в развитии трудовых действий обстоятельство, что труд представляет собой процесс, совершающийся посредством изготавливаемых орудий. Чтобы участвовать в труде, люди каждого нового поколения должны учиться пользоваться орудиями, которые создаются в трудовой практике предшествующих поколений. Чтобы применять скребок, например, нужно научиться уже выработанным приемам скобления; чтобы пользоваться пилой, надо научиться приемам пиления и т. д. Еще более сложных умений требует производство самих орудий. Поэтому передача от поколения к поколению орудий, которые становились все более сложными, вызывала к жизни и новую форму передачи опыта -- передачи его путем обучения трудовым действиям и навыкам.

История человечества свидетельствует о решающем значении труда в общественном развитии и развитии человека. Труд - первое и основное условие человеческой цивилизации.

В экономической литературе широко распространенным являлось определение труда, которое дал К. Маркс. Труд - "это процесс совершающийся между человеком и природой, т.е. целесообразная деятельность человека, в процессе которой он своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой, создает необходимые потребительные стоимости”. Я считаю, что это определение не утратило своего значения по настоящее время.

2. Обязательные элементы труда

Рабочая сила - совокупность физических и духовных способностей человека, которые используются им в процессе труда. Это главная производительная сила общества.

Средства производства, которые состоят из предметов труда и средств труда. Предметы труда - это продукты природы, которые подвергаются тем или иным изменениям и превращаются в потребительные стоимости. К предметам труда относятся земля и ее недра, флора и фауна, сырье и материалы, энергетические и информационные потоки и т.д. Средства труда - это орудия производства, при помощи которых человек воздействует на предметы труда (машины, приборы, оборудование, инструменты и т.д.).

“Процесс труда” - есть процесс объединения и потребления рабочей силы и средств производства в целях создания новых потребительных стоимостей. Процесс труда осуществляется в определенной окружающей среде, которая характеризуется различными условиями труда. Причем процесс труда - это не просто механическое соединение трех его основных элементов, а органическое их единство, решающий фактор которого человек. В процессе труда человек при помощи средств труда осуществляет заранее намеченные изменения в предмете труда. Результатом процесса труда является продукт труда.

Взаимодействие человека с предметами труда и средствами труда предопределяется уровнем автоматизации и технологией машинных и трудовых процессов. Как известно, труд является основой жизнедеятельности и развития человека. В самой человеческой природе заложена потребность трудиться как естественное условие его существования. Столь же необходимым является труд с точки зрения его роли в обществе.

Человеческий труд является объектом и социологии труда. К основным функциям труда можно отнести:

труд определяет условия жизни человека;

труд выступает источником общественного богатства;

труд - элемент развития производительных сил;

труд формирует человека и определяет развитие его как личности.

3. Социальная роль труда

Трудовые отношения являются источником идентичности: через них люди определяют себя в терминах класса, статуса, влияния, устанавливают свое место в социальной иерархии и групповых объединениях. Из этого вырастает чувство безопасности, принадлежности, социальное узнавание и понимание.

Работа создает социальные связи вне рамок семьи, обогащает межличностное общение. И она также организует регулярную целенаправленную деятельность людей. Делать это самостоятельно могут не многие. Труд создает условия для развития профессиональных навыков и творческих способностей, повышает самооценку, создает чувство уверенности и безопасности, структурирует психологическое время, заполняет и организует день. При потере работы люди зачастую не могут ответить, чем они занимались сегодня или вчера.

Труд является источником цели, он связывает человека с миром, с другими людьми. Потеря труда приводит к ощущению бессмысленности существования. Он источник дохода и средство контролирующее течение вашей жизни. труд общество социальный

Труд структурирует не только индивидуальную, но и коллективную жизнь людей: их социальные роли, социальное пространство и время. Жизнь человека делится на этапы социализации в соответствии с трудовой деятельностью: активную жизнь и жизнь на пенсии, отдых. День, неделя, год также подчинены ритму, задаваемому работой. Пространство, в котором живет индивид, также оказывается функционально расчлененным: место работы, дом, место отдыха. Отсутствие дома большей части населения в течение рабочего дня определяет городскую среду обитания (спальные районы, рабочие города) и организацию досуга (зрелищные мероприятия проводятся после окончания рабочего дня).

Занимаясь физическим и умственным трудом, создавая материальные и иные блага, неуклонно совершенствуя орудия и собственно процесс труда, люди вместе с тем совершенствуют и самих себя.

Важно показать роль труда в жизни семьи. Она непосредственно связана с трудом, как в своих собственных интересах, так и на благо общества. «Без труда, дельного, серьезного труда, семейное счастье есть не что иное, как романтическая химера»,-- утверждал К. Д. Ушинский.

Труд для каждой семьи служит источником материального благосостояния. Для нормального функционирования семьи, естественно, необходимы соответствующие материальные условия: наличие жилой площади, обстановки, предметов быта и т. п., а также средств к существованию. В. А. Сухомлинский предупреждал: «Не утешайся трескучей фразой, что с милым и в шалаше - рай. Брак не только духовный, но и материальный союз. Собираясь создать семью, подумай, насколько ты независим материально, сумеешь ли ты одеть, укрыть и накормить свою подругу».

Производительный труд на общую пользу помимо материального обеспечения приносит большое нравственное удовлетворение. Производя духовные и материальные ценности, человек делает жизнь лучше. Все это дает ему законное основание чувствовать себя нужным другим людям, обществу, ощущать себя полноценным гражданином. А это великое чувство.

Добросовестный труд вызывает естественное уважение товарищей по работе, членов семьи, всех окружающих. Высокая оценка рабочего человека на производстве, его активная гражданская позиция положительно сказываются на трудовой атмосфере семьи: другие ее члены не могут себе позволить недобросовестности, лени в атмосфере организованности, бодрости, оптимизма, ответственности.

Не каждому человеку дано ощутить радость труда. Некоторые люди просто родились созерцателями, а не деятелями, и труд для них -- обуза, отнимающая силы, время, съедающая силы. Другим не повезло: род деятельности, избранный ими, не соответствует способностям, склонностям, характеру, психологическим данным. Для них труд -- мука, рабство, безнадежный плен без перспектив освобождения! Такие люди тянут лямку, кто покорно, кто озлобленно, только ради куска хлеба.
Есть люди, не приспособленные к систематической работе. Они порывисты, работают по вдохновению, периоды подъема перемежаются с периодами апатии.

Согласятся ли все они с тем, что величие человека в труде? Вряд ли. Даже народные представления о счастливой жизни прежде всего предполагают праздность. Вспомним сказки-русские, украинские, немецкие, французские, японские. В них часто фигурирует скатерть-самобранка или горшочек-вари, молочные реки с кисельными берегами, чудесное дерево, приносящее плоды круглый год - символы изобилия без труда. Библия говорит о труде как о божьем проклятии за прегрешения Адама и Евы: "В поте лица будешь добывать хлеб свой". Во всех легендах упоминается Золотой век, когда люди были беззаботны и счастливы, земля давала по десятку урожаев в год, рыба сама плыла в сети. Все это говорит о том, что труд не является изначально желаемой долей для не осознающего себя человечества.

Наоборот, люди всегда искали возможность пользоваться плодами чужого труда. С развитием цивилизации и углублением специализации появлялась возможность обмена: я делаю посуду, а ты - одежду. Появилась возможность выбирать профессию, достигать мастерства, накапливать опыт. В европейских странах мастер-человек уважаемый, труд -- почти религия.

4. Самосовершенствование в процессе труда

Труд умственный и физический представляет собой не только естественное условие приобретения средств к жизни, способ и средство творческого воздействия и господства человека над внешней природой, но вместе с тем и средство самообладания - осуществление господства человеческого духа над низшими силами своей природы. При всяком труде требуются усилия и настойчивость в преодолении инертности и сопротивления обрабатываемых материалов, необходимы бывают терпение и постоянство в выполнении часто прозаической и черновой работы. Все это вырабатывает волевые качества, самообладание, без чего никакая работа успешно не совершается и которые так необходимы человеку. Труд служит нравственным целям и с другой стороны. Человек, сосредоточивая свое внимание на цели, предмете и технике выполнения известного труда и направляя жизненные силы и энергию на его осуществление, тем самым воспитывает в себе самособранность; мысли его не рассеиваются и не блуждают попусту туда и сюда, будучи сосредоточены на успешном выполнении труда. Вместе с этим в труде подрываются и физиологические страсти (здоровый физический труд и «здоровая усталость», тогда и крепкий здоровый сон). Наконец, в труде человек находит повод и средство к преодолению и искоренению эгоизма.

В трудовой деятельности проявляются качества личности, особенности психических процессов и свойства человека. Вместе с тем труд является главным средством совершенствования этих процессов и формирования качеств личности. Благодаря трудовой деятельности у человека развиваются мышление, способности, интересы, приобретаются знания, умения и навыки, укрепляется воля, формируется характер.

Труд вызывает различные чувства, в зависимости от объективных условий, в которых человек работает. О радостных переживаниях, которые дает труд, в особенности успешный, говорят представители всех профессий.

Совершенствование личности в ходе общественного развития приводит к тому, что одной из первейших потребностей человека становится труд, а процесс труда превращается в источник положительных чувств. Кому случалось сделать своими руками какую-нибудь вещь, тому знакомо это чувство радости и душевного подъема, не доступное бездельникам.

Любой вид труда, в котором проявляется инициатива, создается нечто новое, вносится усовершенствование в процесс работы, приобретает творческий характер.

Творчеством называется оригинальное решение какой-либо трудовой задачи или создание нового материального или духовного продукта деятельности, имеющего общественную ценность. Предметом творчества может быть изобретение машины, внесение рационализаторского предложения на производстве, создание художественного произведения -- литературного, музыкального, применение новых оригинальных приемов, обеспечивающих успех труда, (инженера, врача, учителя, рабочего). Чтобы работа стала творческой, надо проявлять настойчивость и трудолюбие. Многие думают, что дело только в способностях, что талантливые люди занимаются творчеством легко, что у них само все получается. На самом деле даже талантливый человек ничего не создаст, если не будет упорно работать.

В любой работе не следует избегать трудностей. Преодолевая их, человек развивается, укрепляет духовные и физические силы. Примером стремления к трудной, а не легкой работе могут служить летчики-космонавты. Юрию Гагарину, с отличием закончившему летное училище, предложили самому выбрать место службы. Он уже заранее решил ехать туда, где труднее, он чувствовал себя «сыном могучего комсомольского племени и не считал себя вправе искать тихих гаваней». Гагарин и его товарищи попросились на Север.

Но одного трудолюбия для творчества недостаточно. Нужны и соответствующие способности, которые развиваются в процессе самой деятельности, если человек проявляет необходимую волю и интерес к труду.

В одном из выпусков журнала «Вокруг света» был описан такой случай. Колонисты Северной Америки сгоняли коренных жителей-индейцев в специальные поселения - резервации. Белые люди желали индейцам блага: они строили им жилища, обеспечивали их пищей, одеждой. Но странное дело: индейцы, лишенные необходимости своим трудом добывать себе пищу, стали вымирать. Вероятно, труд, опасности, жизненные невзгоды нужны человеку так же, как воздух, свет и вода. Отсутствие труда вырождает сословия, лишает их человеческих достоинств, нравственности и в конце концов действительного счастья.

Вне серьезного умственного и физического труда нет развития личности, человек теряет «дорогу в жизни». «Есть и такие господа, - писал К. Д. Ушинский, - которые, не имея уже решительно никакого дела в жизни, придумывают себе занятие ради душевного и телесного моциона: точат, играют в бильярд или просто бегают по улицам, чтобы доконать пышный завтрак и возвратить аппетит к обеду, но такой труд имеет то же значение, какое имело рвотное за столом римского обжоры: возбуждая обманчивую охоту к новым наслаждениям, оно помогает расстраивать душевный и телесный организм человека. Труд - не игра, не забава; он всегда серьезен и тяжел; только полное сознание необходимости достичь той или другой цели в жизни может заставить человека взять на себя ту тяжесть, которая составляет необходимую принадлежность всякого истинного труда».

А можно ли вообще прожить без труда? Ведь не всегда хочется выполнять нудную, неинтересную работу. Гораздо интереснее развлекаться, как Попрыгунья-Стрекоза, которая «лето красное пропела», а с приходом зимы стала искать спасения у Трудяги-Муравья.

Во всех видах труда формируется важное качество личности - практичность. Человек с этим качеством свободно ориентируется в производстве и быту. Участвуя в коллективном труде, индивид познает не только других, но и себя: кто он есть, какую ценность представляет для других, что он может. Дети, как показали психологические исследования, плохо знают себя, свои возможности, свое положение в коллективе. Но в результате ранней трудовой деятельности происходят существенные изменения. Прежде всего, изменяется отношение ребенка к себе, а затем и отношение коллектива.

Развитие страны зависит от того, кто приходит на смену старшему поколению. При этом формирование и развитие предприятий, отраслей и экономики в целом зависит не только от образовательного и профессионального уровня молодых специалистов, но и от их мотивации в сфере труда, от доминирующих в трудовой деятельности ценностных ориентаций и установок.

Молодое поколение, отвечая требованиям времени, сочетает обучение с работой в различных сферах производства; именно во время получения профессии и с выходом на рынок труда у молодых людей складываются представления о целях профессиональной деятельности и способах их достижения, что отражается на их мотивации, трудовых ориентациях и стратегиях.

Человек цениться своим трудом, а не ленью. Если человек добился всего сам, то мы уважаем его и идем по его стопам. Про труд создано немало пословиц и поговорок. “Без труда не вытащить рыбку из пруда” - эта пословица говорит нам о том, что если лениться и лежать на диване, то ты ничего не получишь.

Трудящийся человек всегда ценится в обществе и нередко он является душой компании. С ним всегда есть о чем поговорить. Труд всегда украшал, и будет украшать человека, каким бы он не был по характеру. В нашей жизни встречается лень, с которой необходимо всегда бороться. Труд помогает нам получать знания, ведь слушать и писать на уроках - это не валяться на диване. Слушать всегда огромный труд.

Трудящийся человек всегда найдет, о чем поговорить и заворожит своей привлекательностью. Возьмем, к примеру, А.С. Пушкина. Все знают, что своими повестями и стихами он влюбил в себя многих людей, которые и по сей день изучают его биографию и учат все его произведения. Александр Пушкин собирал в зале при чтении нового произведения сотни людей, которые с удовольствием слушали его.

Я полностью согласна с пословицей, которая гласит, что в труде красота человека, и если трудиться, то будет все.

5. Упоминания в трудах известных деятелей

Труд облагораживает человека. В русском фольклоре, как и в фольклоре многих народов мира, есть множество пословиц о труде: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда», «Труд при учении скучен, да плод от учения вкусен», «Труд человека кормит, а лень портит», «Трудовое беспорочно, хоть мало, да прочно». Человек в труде становится человеком. Английский философ Т. Карлейль точно подметил: «Самый несчастный из людей тот, для которого в мире не нашлось работы». Вспомним пример Ильи Ильича Обломова -- героя одноименного романа И. Гончарова. По-своему добрый, милый, умный и привлекательный человек, он собственноручно разрушает свою жизнь. А ведь в молодости он «был полон всяких стремлений, надежд, ждал много от судьбы и самого себя, все готовился к какому-то поприщу, к какой-то роли». Писатель пытается проанализировать жизненный путь своего героя и ответить на вопрос: что заставило его заняться саморазрушением? Обломов получил хорошее образование, после чего поступил на службу. И вот тут-то жизнь сразу разделилась для него на две половины. Одна из них состояла из труда и скуки, которые стали для него синонимами, другая - из покоя и мирного веселья. Когда Обломов понял, что «надобно быть по крайней мере землетрясению, чтобы не прийти здоровому человеку на службу», он подал в от­ставку, перестал выезжать в свет и стал вести жизнь затворника. Душой и телом он прирос к уютному дивану, просторному халату и широким туфлям. Пренебрежение каким-либо трудом со временем порождает в душе Обломова апатию и равнодушие. Даже любовь к Ольге Ильинской не может возродить в нем человека. Обломов знает наверняка, что его отношения с Ольгой постепенно превратятся в цепь различных условностей и обязанностей. Одна мысль о том, что потребуется встать с любимого дивана, «соответствовать» положению, заниматься делами, быть главой семьи, кажется герою убийственной. Ведь все это труд, а труд требует определенно­го напряжения сил и энергии. Но эти качества Обломов давно изжил в себе. «Я думала, что оживлю тебя, что ты сможешь еще жить для меня, -- а ты уже давно умер», - с горечью говорит ему Ольга. «Трудолюбие - одно из непременных мерил достоинства человека», - этими словами Ч. Айтматов предваряет свой роман «…И дольше века длится день». Главный герой Едигей Жангельдин (Буранный Едигей) «не просто труженик от природы и по роду занятий. Он человек трудолюбивой души». На разъезде Боранлы-Буранный Едигей поселился после войны. Он живет с осознанием, что кому-то нужно в сорокаградусный мороз выходить и расхищать снег, а в палящий зной ремонтировать железную дорогу. И все время встречать и провожать поезда, которые «шли с востока на запад и с запада на восток». За годы существования на разъезде переменилось много работников, но никто из них не задерживался здесь долго: слишком тяжелы были условия и невыносимо одиночество. И только Едигей жил, работал и чувствовал себя счастливым, потому что верил: труд его не напрасен, он на пользу людям и поездам. В русском народе всегда уважали людей трудолюбивых, старательных, чтили тех, у кого в руках любое дело спорилось, кто вкладывал в труд частицу своей души. Гимном такому человеку-творцу звучат роман П. Загребельного «Диво» и поэма Д. Кедрина «Зодчие». Роман «Диво» рассказывает о безымянных строителях храма Святой Софии в Древнем Киеве, поэма «Зодчие» - о возведении храма Покрова. И в том и в другом случае мы видим таинство создания святыни - церкви «невестиной красоты». Мы следим за тем, как разворачиваются события, и словно становимся их непосредственными участниками. Мы видим загорелые, усталые лица изможденных мастеров, выполняющих тяжелую работу. Вместе с тем они счастливы, потому что стараются передать камню то тепло человеческих рук и душевную нежность, которые сопровождают каждое их действие. Они выплетают «узоры из каменных кружев, как возводят столбы, и, работой своею горды, купол золотом жгут…» («Зодчие»), И постепенно перед нашим мысленным взором поднимается белая церковь, подобная невесте в подвенечном наряде. На долгие века она становится олицетворением трудолюбия и таланта русского человека. О труде, об отношении к труду можно говорить бесконечно. О воспитательной роли труда, о важности общественно-полезного труда лучше всего скажут строки Твардовского: «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд». А закончить свои размышления мне хотелось бы словами Э. Хемингуэя: «Работа - это главное в жизни. От всех неприятностей, от всех бед можно найти только одно избавление - в работе».

Источники

1. http://www.rummuseum.ru/lib_e/engels_trud.php

2. http://www.v-ratio.ru/deti/110-trud-radost.html

3. https://pro-psixology.ru/trud-obshhenie-i-igra/292-radost-truda.html

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Социальная сущность труда, его характер и содержание. Системность совершенствования личности труженика. Предметы и средства труда, средства производства и технологии. Значение труда в развитии человека. Проблемы формирования рабочей силы на рынке труда.

реферат , добавлен 03.02.2012


Определение понятия "труд". Структура и механизм социально-трудовых отношений, социальных процессов и явлений в сфере труда как предмет социологии труда. Основные виды труда, характеристика его функций. Анализ роли труда в жизни человека и общества.

реферат , добавлен 01.12.2014


Обзор социологических теорий по социологическим проблемам труда, трудового коллектива. Труд как основная категория социологии труда, ее задачи: оптимизация социальной структуры общества, анализ рынка труда, реализация трудового потенциала работника.

доклад , добавлен 10.05.2009


Возникновение и становление социологии труда. Предмет и структура этой дисциплины. Генезис идей о труде и его роли в жизни общества. Направления решения проблемы рациональной организации труда. Классические и современные теории социологии труда.

курсовая работа , добавлен 04.02.2015


Обеспечение производства и сферы услуг ресурсами труда, их распределение между предприятиями, отраслями, регионами. Анализ уровня, характера занятости и безработицы в обществе. Государственное регулирование рынка труда. Социальные аспекты жизни населения.

контрольная работа , добавлен 07.07.2015


Развитие рынка труда. Участие человека в экономической деятельности. Понятие и концепции качества трудовой жизни. Диапазон проблем, входящих в понятие "условия труда". Условия, обеспечивающие качество трудовой жизни. Условия воспроизводства рабочей силы.

курсовая работа , добавлен 10.12.2013


Изучение нормативно-правовой базы статуса "ветеран труда" в России. Направления, формы, методы социальной работы с ветеранами труда. Исследование технологий социальной работы с ветеранами труда на примере Центрального округа г. Комсомольска-на-Амуре.

курсовая работа , добавлен 05.06.2013


Значение труда в жизни человека и его влияние на культурно-мировоззренческие ценности личности. Раскрытие сущности трансформации характера, форм и способов труда в постиндустриальном обществе. Производительность и социальный статус волонтёрского труда.

статья , добавлен 05.08.2013


Понятие и сущность прогнозирования. Анализ факторов, влияющих на формирование и динамику развития рынка труда и его структуру на примере Нижневартовска. Мероприятия, направленные на комплексное регулирование спроса на труд и предложения рабочей силы.

контрольная работа , добавлен 11.01.2011


Основные категории социологии труда. Индивидуальный труд и индивидуальная трудовая деятельность. Потенциальная опасность производственных факторов на рабочем месте. Прогрессивные методы организации труда. Этапы процесса автоматизации производства.

Труд — это деятельность, направленная на развитие человека и преобразование ресурсов природы в материальные, интеллектуальные и духовные блага. Такая деятельность может осуществляться либо по принуждению, либо по внутреннему побуждению, либо по тому и другому.

Социологические функции труда:

Социально-экономическая функция заключается в воздействии субъектов труда (работников) на объекты и элементы природной среды (ресурсы) с целью их преобразования в предметы удовлетворения потребностей членов общества, то есть в материальные блага и услуги.

Продуктивная функция заключается в удовлетворении потребности людей в творчестве и самовыражении. Благодаря этой функции труда создаются новые предметы и технологии.

Социально-структурирующая функция труда заключается в дифференциации и интегрировании усилий людей, участвующих в трудовом процессе. С одной стороны, закрепление за разными категориями участников трудового процесса различных функций ведет к дифференцированию и созданию специализированных видов труда. С другой стороны, обмен результатами трудовой деятельности ведет к установлению определенных связей между разными категориями участников трудового процесса. Таким образом, данная функция труда способствует созданию социально- экономческих связей между различными группами людей.

Социально-контролирующая функция труда обусловлена тем, что труд организовывает сложную систему социальных отношений, регулируемую посредством ценностей, норм поведения, стандартов, санкций и др., представляющих собой систему социального контроля трудовых отношений. К ней относятся трудовое законодательство, экономические и технические нормативы, уставы организаций, должностные инструкции, неформальные нормы, определенная организационная культура.

Социализирующая функция труда связана с тем, что трудовая деятельность расширяет и обогащает состав социальных ролей, образцов поведения, норм и ценностей работников, что позволяет людям чувствовать себя полноправными участниками общественной жизни. Данная функция дает людям возможность приобрести определенный статус, ощутить социальную принадлежность и идентичность.

Социально-развивающая функция труда проявляется в воздействии содержания труда на работников, коллективы и общество в целом. Этот связано с тем, что по мере развития и совершенствования средств труда происходит усложнение и обновление содержания труда. Данный процесс обусловлен творческой природой человека. Таким образом, происходит повышение требований к уровню знаний и квалификации сотрудников практически во всех отраслях современной экономики. Функция обучения работников является одной из приоритетных функций управления персоналом современной организации.

Социально-стратификационная функция труда является производной от социально-структурирующей и связана с тем, что результаты различных видов труда по- разному вознаграждаются и оцениваются обществом. Соответственно одни виды трудовой деятельности признаются более, а другие — менее важными и престижными. Таким образом, трудовая деятельность способствует формированию и поддержанию доминирующей системы ценностей в обществе и выполняет функцию ранжирования участников трудовой деятельности по рангам — ступеням стратификационной пирамиды и лестницы престижа.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что трудовая деятельность обусловливает ряд взаимосвязанных социальных и экономических явлений и процессов в современном обществе. Изучение позволяет выявить наиболее эффективные пути управления организации.

Основные категории науки о труде

• сложность труда;
• профессиональная пригодность работника;
• степень самостоятельности работника.

Первый признак содержания труда — сложность . Понятно, что труд ученого сложнее, чем труд токаря, а директора магазина — труда кассира. Но для обоснования меры оплаты различных видов труда требуется их сравнение. Для соизмерения сложного и простого труда применяют понятие "редукция труда". Редукция труда — это процесс сведения сложного труда к простому для определения меры оплаты труда различной сложности. С развитием общества увеличивается доля сложного труда , что объясняется повышением уровня технической оснащенности предприятий и требований к образованию работников.

Отличия сложного труда от простого:

• выполнение работником таких функций умственного труда, как планирование, анализ, контроль и координация действий;
• концентрация активного мышления и целеустремленное сосредоточение работника;
• последовательность в принятии решений и действий;
• точность и адекватная реакция организма работника на внешние раздражители;
• быстрые, ловкие и разнообразные трудовые движения;
• ответственность за результаты труда.

Второй признак содержания труда — профессиональная пригодность . Ее влияние на результаты труда обусловлены способностями человека, формированием и развитием его генетических задатков, удачными выбором профессии, условиями развития и отбора кадров. Существенную роль в профессиональном отборе играют специальные методы определения профессиональной пригодности.

Третий признак содержания труда — степень самостоятельности работника — зависит как от внешних ограничений, связанных с формой собственности, так и внутренних, диктуемых масштабом и уровнем сложности работы. Уменьшение ограничений в принятии решения при повышении меры ответственности означает большую свободу действий, творчество и возможность неформального подхода к решению проблем. Самостоятельность работника выступает критерием уровня самосознания развитой личности, ее меры ответственности за результаты работы.

Характер труда как категория науки о труде представляет отношения между участниками трудового процесса, которые влияют и на отношения работника к труду, и на производительность труда. С точки зрения характера труда различают, с одной стороны, труд предпринимателя и, с другой стороны, труд наемный, коллективный или индивидуальный. Труд предпринимателя отличается высокой степенью самостоятельности в принятии решения и его осуществлении, а также высокой мерой ответственности за результаты. Наемный труд — это труд работника, призванного по условиям соглашения выполнять должностные обязанности по отношению к работодателю.

Современная наука о труде

Современная наука о труде включает ряд основных дисциплин:

1. традиционно включает проблемы производительности и эффективности труда, трудовых ресурсов, рынка труда и занятости, доходов и заработной платы, планирования численности, проблемы нормирования труда.
2. Экономика персонала исследует поведение работников при выполнении ими должностных обязанностей. Дисциплина изучает влияние различных факторов на результативность труда.
3. Медицина труда — изучает связанные с трудом факторы, которые могут вызвать травмы, заболевания или причинить другой вред здоровью работника.
4. Физиология труда исследует функции человеческого организма в процессе труда: физиология двигательного аппарата, выработка и тренировка трудовых навыков, работоспособность и ее регуляция, санитарно-гигиенические условия труда, тяжесть труда.
5. Психология труда исследует требования к психике человека, связанные с его отношением к работе.
6. Управление персоналом изучает проблемы планирования численности, отбора, обучения и аттестации персонала, мотивации труда, стилей управления, взаимоотношений в трудовых коллективах, процедур управления.
7. Социология труда изучает воздействие работников на общество и наоборот — общества на работника.
8. Педагогика труда как наука рассматривает вопросы обучения работников.
9. Эргономика изучает организацию процесса приспособления средств труда к особенностям, возможностям и пределам человеческого организма.
10. Менеджмент труда изучает основы проектирования трудовых процессов рабочих мест. Рассматриваются такие вопросы, как выявление потребности в персонале, вербовка и выбор персонала, задействование работников, их высвобождение, развитие, контроллинг персонала, т.е. управление, координация и информирование структурирование работ, политика вознаграждения, участие в успехе, управление затратами на персонал и руководство сотрудниками.
11. Безопасность труда исследует комплекс проблем, связанных с обеспечением безопасной трудовой деятельности.
12. Трудовое право анализирует комплекс юридических аспектов труда и управления. Это особенно важно при найме и увольнении, разработке систем поощрений и наказаний, решении имущественных проблем, управлении социальными конфликтами.

Основы современной экономики труда

Экономика труда — изучает экономические закономерности в области трудовых отношений, в том числе специфические формы проявления сущности труда, такие, как организация, оплата, эффективность и занятость.

Объектом изучения экономики труда является труд — целесообразная деятельность человека, направленная на создание материальных благ и оказание услуг.

Предмет экономики труда — социально-экономические отношения, складывающиеся в процессе труда под влиянием различных факторов — технического, организационного, кадрового и иного характера.

Целью экономики труда являются исследования в области управления человеческими ресурсами.

Главная задача экономики труда — изучение сущности и механизмов экономических процессов в сфере труда в контексте жизнедеятельности человека и общества.

Пути повышения эффективности трудовой деятельности

Один из наиболее важных элементов повышения эффективности трудовой деятельности человека — совершенствование умений и навыков в результате трудового обучения. С психофизической точки зрения производственное обучение представляет собой процесс приспособления и соответствующего изменения физиологических функций организма человека для наиболее эффективного выполнения конкретной работы. В результате тренировки возрастают мышечная сила и выносливость, повышаются точность и скорость рабочих движений, быстрее восстанавливаются физиологические функции после окончания работы.

Рациональная организация рабочего места

Рациональная организация (обеспечение удобной позы и свободы трудовых движений, использование оборудования, отвечающего требованиям эргономики и инженерной психологии) обеспечивает наиболее эффективный , уменьшает утомляемость и предотвращает опасность возникновения профессиональных заболеваний. Кроме этого, рабочее место должно отвечать следующим требованиям: наличие достаточного рабочего пространства; достаточные физические, слуховые и зрительные связи между челове-ком и машиной; оптимальное размещение рабочего места в пространстве; допустимый уровень действия вредных производственных факторов; наличие средств защиты от опасных производственных факторов.

Удобная рабочая поза

Удобная рабочая поза человека в процессе трудовой деятельности обеспечивает высокую работоспособность и производительность труда. Удобной рабочей позой следует считать такую, при которой работнику не требуется наклоняться вперед более чем на 10-15 градусов; наклоны назад и в стороны нежелательны; основное требование к рабочей позе — это прямая осанка.

На формирование рабочей позы в положении “сидя” влияет высота рабочей поверхности, определяемая расстоянием от пола до горизонтальной поверхности, на которой совершается трудовой процесс. Высоту рабочей поверхности устанавливают в зависимости от характера, тяжести и точности работ. Удобная рабочая поза при работе “сидя” обеспечивается также конструкцией стула (размерами, формой, площадью и наклоном сиденья, регулировкой по высоте).

Высокая работоспособность и жизнедеятельность организма поддерживаются рациональным чередованием периодов труда и отдыха.

Рациональный режим труда и отдыха

Рациональный режим труда и отдыха — это такое соотношение и содержание периодов работы и отдыха, при которых высокая произво-дительность труда сочетается с высокой и устойчивой работоспособностью человека без признаков чрезмерного утомления в течение длительного времени. Такое чередование периодов труда и отдыха соблюдается в различные отрезки времени: в течение рабочей смены, суток, недели, года в соответствии с режимом работы предприятия.

Продолжительность отдыха в течение смены (регламентированные перерывы) зависит в основном от тяжести труда и условий его осуществления. При определении продолжительности отдыха в течение рабочего времени необходимо учитывать следующие производственные факторы, вызывающие утомление: физические усилия, нервное напряжение, темп работы, рабочее положение, монотонность работы, микроклимат, загрязненность воздуха, аэроионный состав воздуха, производственный шум, вибрация, освещение. В зависимости от силы влияния каждого из этих факторов на организм человека устанавливается время на отдых.

Внутрисменный режим труда и отдыха должен включать в себя перерыв на обед и кратковременные перерывы на отдых, который должен быть регламентированным, так как он более эффективен, чем перерывы, возникающие нерегулярно, по усмотрению работника.

Кратковременные перерывы на отдых предназначены для уменьшения развивающегося в процессе труда утомления . Количество и длительность кратковременных перерывов определяют исходя из характера трудового процесса, степени интенсивности и тяжести труда. Ориентиром для установления начала перерывов на отдых служат моменты снижения работоспособности. Чтобы предупредить ее спад, перерыв на отдых назначается до наступления утомления организма. Во второй половине рабочего дня в связи с более глубоким утомлением количество перерывов на отдых должно быть больше, чем в первой половине смены. Физиологами установлено, что для большинства видов работ оптимальная продолжительность перерыва 5-10 минут . Именно этот перерыв позволяет восстановить физиологические функции, снизить утомление и сохранить рабочую установку. При глубоком утомлении необходимо идти как по линии увеличения количества перерывов, так и увеличения их длительности. Но кратковременные перерывы длительностью более 20 минут нарушают уже сложившееся состояние врабатывания.

Отдых может быть активным и пассивным . Активный отдых рекомендуется на работах, протекающих в неблагоприятных условиях труда. Наиболее эффективная форма активного отдыха — производственная гимнастика. Активный отдых ускоряет восстановление сил, так как при смене деятельности энергия, затраченная работающим органом, восстанавливается быстрее. В результате производственной гимнастики увеличивается жизненная емкость легких, улучшается деятельность сердечно-сосудистой системы, увеличиваются мышечная сила и выносливость.

К. Маркс и Ф. Энгельс внесли существенный вклад в понимание труда как главного фактора всего социально-исторического процесса . Труд понимается ими как общественно-историческая деятельность, в которой люди, осуществляя условия своего существования, вызывают изменения не только в природе, но и в самих себе и в отношениях , в которые они вступают в процессе труда.

Производство и воспроизводство действительной жизни, как указывали К. Маркс и Ф. Энгельс, есть целостный, двуединый процесс, представляющий, с одной стороны, материальное производство средств к жизни, а с другой – самого человека.1

В процессе труда создаются не только материальные блага для удовлетворения потребностей существования, но и духовные ценности. Развивается в конечном итоге и сам человек: раскрывает свои способности, обогащает знания. Данный подход лег в основу разработки понимания труда как способа жизнедеятельности и базовой формы существования человека и общества. Труд есть не только преобразование природы человеком и «практическое созидание предметного мира», но одновременно «есть самоутверждение человека как сознательного родового существа». 2 Именно в труде человек проявляет и утверждает себя как «родовое» (общественное) существо, создавая условия для своего существования и духовного развития.

Трактовка труда, данная классиками марксизма, легла в основу так называемого «диалектико-материалистического понимания» развития человека, общества и человеческой истории. Согласно Марксу, на всех этапах истории труд образует фундамент, основу общественного бытия человека, в силу чего развитие и изменение труда неизбежно сказывается буквально на всех сторонах общественной жизни. Если придерживаться точки зрения трудовой теории антропогенеза , само возникновение и развитие человека и общества связано с возникновением и развитием труда. Труд, являясь генетической основой всех других сторон общественной жизни, исторически обусловил выделение человека из животного мира, а общества из природы. Ф. Энгельс так писал об этом: «Труд – источник всякого богатства, утверждают политико-экономы. Он действительно является таковым наряду с природой, доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Но он еще и нечто бесконечно большее, чем это. Он – первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека».1

Для понимания социально-исторической роли труда важны следующие три положения в учении К. Маркса о труде:

1) Труд есть вечное, естественное условие человеческой жизни и в этом смысле он независим от различных общественных форм этой жизни, напротив, одинаково общ всем ее общественным формам. 2

2) Человек есть центральное звено своего материального производства, которое он осуществляет и поэтому все обстоятельства, которые влияют на человека как субъекта производства, влияют и на материальное производство и опосредованно определяют это производство.

3) Труд как способ отношения человека к миру (так называемое «предметно-деятельное», трудовое отношение) определяет и отношение человека к другому человеку.

Последнее положение важно и для экономического понимания труда. В производстве, которое всегда носит совместный характер, люди, помимо воздействия на природу, воздействуют и друг на друга и соотносятся как носители и создатели стоимости .

К. Маркс понимал труд и в более узком смысле как производство орудий труда. Однако и здесь труд носит общественный характер, представляет собой активное отношение человека к миру и одновременно взаимодействие участников этого отношения.

В социально-историческом плане труд предстает как созидание , процесс создания нового. Созидательный характер труда выражается в рождении новых форм организации труда и хозяйственного сотрудничества, новых идей, появлении прогрессивных технологий, более совершенных и высокопроизводительных орудий труда, новых видов продукции, которые в свою очередь как новые и совершенные предметы потребления ведут к развитию потребностей людей. Именно производство новых потребностей Маркс назвал первым историческим актом . Рост уровня и качества удовлетворения потребностей сказывается на воспроизводстве населения (человека), повышении его материального и культурного уровня. В конечном итоге развитие труда ведет к изменению социальных форм жизни людей.

Воздействие труда в процессе развития человека и общества в схематичном виде можно представить следующим образом: рисунок 5.

Рис. 5. Воздействие труда на процесс развития человека и общества

Таким образом, следствием труда как фундаментального общественного процесса становятся, с одной стороны, прогресс производства, а с другой –появление новых потребностей и развитие качеств человека. Данный рисунок лишь в самом общем виде отражает механизм развития человеческого общества через прогресс производства, рост материального благосостояния и культурного уровня людей и развитие самого общественного человека.

Итак, функции труда в обществе можно обобщить следующим образом:

1) базовая (воспроизводственная) функция : труд выступает как способ удовлетворения человеческих потребностей, воспроизводства человека и общества (Это важнейшая генетическая функция труда, с которой начинается общественное бытие человека);

2) созидающая функция труда раскрывается в трех основных аспектах: а) труд как создатель общественного богатства; б) труд – фактор развития самого общественного человека; в)труд – творец общества (фактор общественного развития);

3) освобождающая функция : труд – фактор освобождения человека не только от стихии природы, но и от стихийного развития общества, так как в процессе трудовой, предметной деятельности общество познает законы своего развития и учится ими управлять.

4) системообразующая функция труда: труд выступает как структурно-функциональная основа экономики и общества в целом.

В плане общеисторического, «вечного» среза человеческого развития следует отметить вклад марксизма в разработку вопроса об историческом предназначении человека и его универсальном развитии. В плане конкретно-исторической сущности человек исследуется марксизмом как «аккумулят» социального, и как частичное, разорванное, неразвитое явление в условиях общественного антагонизма. В футурологическом аспекте им отмечена тенденция многостороннего, всестороннего развития человека как работника уже в условиях капитализма, выступающая предпосылкой всестороннего развития его личности в обществе освобожденного труда. Однако воздействие труда на этот процесс носит сложный, противоречивый характер. Развитие человека как работника (то есть как агента, или «носителя» труда) осуществляется преимущественно в сфере конкретного труда, в его взаимоотношениях с природой. Развитие его как личности (субъекта производственных, экономических отношений) детерминируется, прежде всего изменениями в сфере абстрактного труда, системой его экономических отношений с обществом. При этом, если в сфере конкретного труда перспективы развития человека как работника в принципе беспредельны и ограничены лишь степенью научного познания и овладения реальностью, то в сфере абстрактного труда возможности развития человека как личности ограничены рамками того или иного типа экономических (стоимостных) отношений.

История человечества свидетельствует о решающем значении труда в общественном развитии и развитии человека. Труд – первое и основное условие человеческой цивилизации. Труд позволяет удовлетворить потребности человека в пище, одежде, жилье. Человек, осуществляя в нормальных условиях труд , испытывает от него определенное удовлетворение и благотворное влияние на развитие своих качеств. Когда человек создает нечто новое, полезное, не встречающееся в природе, это вызывает у него чувство гордости, выступает сильным побудительным мотивом для новых дел и достижений.
В процессе труда происходит не только создание продукта, но и совершенствование человека. В ходе трудовых процессов человек от изменения предметов труда постепенно переходит к изменению и оптимизации собственных действий, способов труда и трудового поведения. Он приобретает новые знания путем накопления или заимствования опыта, то есть он совершенствуется сам. Происходит формирование человека более высокого уровня.
Совершенствуясь сами, люди совершенствуют и орудия труда и методы труда. Передавая из поколения в поколение накопленный запас знаний и опыта, они совершенствуют и развивают сам процесс труда. Новые и более эффективные трудовые процессы в свою очередь способствуют дальнейшему развитию человека. В этом заключается человекотворческая роль труда.
Помимо труда, предназначенного для обслуживания человеком себя и своей семьи, существует и общественный труд. Общественный труд – это работа людей друг на друга , иначе говоря, работа на общество. Он органически связан с общественным разделением труда. Люди, специализируясь на изготовлении того или иного продукта, производят его в первую очередь для других, а не для себя. Но взамен желают получить продукт труда других производителей, чтобы удовлетворить свои потребности. Так, работая на других, на общество, люди удовлетворяют свои и общественные потребности.
Очень важной ролью общественного труда является создание самого общества, оптимизация общественных отношений, а также создание национального богатства. Труд – это фактор общественного прогресса, проявляющийся в движении к более совершенным видам труда, организации производства и общества.
И, наконец, свободотворческая роль труда заключается в том, что он позволяет достичь подлинной свободы отдельной личности , коллектива и общества в целом. Овладевая профессией, приумножая знания, умения и навыки, повышая производительность труда, каждый человек расширяет границы своей личной свободы. Одновременно расширяются границы свободы самого общества по отношению к силам природы, его возможности прогнозировать свое развитие на будущее.

---